Яна Егорова - Эрнестина Вольф. Дело о клубничном пироге

— У вас же жена есть! — выплюнула в его сторону Эльза Тоомас.

Даже находясь под стражей блюстителей закона и порядка, женщина не изменяла себе.

— А ваше какое дело? — надул пухлые губы Пендерсен. — Может быть вы ее родственница? А о ее любовниках вы знаете? Их подсчитали?

— Все равно не порядок, — проворчала Тоомас, поджав губы. — Не место таким в нашем добропорядочном доме. И таким, — Эльза махнула головой в сторону Лауры.

— Конечно, разумеется, — сказал Эрнестина, опережая возражения остальных. — Раз уж я начала представлять вас друг другу, сделаю это до конца. Девушка из девятой квартиры, тоже, Эльза, казалась вам и вашим подругам подозрительной личностью. Как выяснилось, господа и дамы, Лаура медицинский работник. Трудится в больнице в ночную смену. Разоблачение произошло, вам должно полегчать, госпожа Тоомас.

— Ничего себе, какие медицинские работники в наше время пошли! — опять возмутилась арестованная.

— Эльза, еще несколько слов и у меня пропадет желание выручать вас.

Склочной женщине пришлось умолкнуть. Однако теперь заговорила совсем не француженка, а та, кто все это время скрывался за ее спиной.

— Сколько лет прошло, а вы все остались такими же, как и раньше. Ничуть яду не убавилось.

— А кто это там? — Эльза с мужем оба прищурились.

— Там? — Эрнестина Вольф отошла в сторону и предоставила возможность окружающим увидеть свою соседку.

— А, это вы, Агнес? Как же ваш супруг?

Из темного угла раздался короткий и жесткий ответ:

— Умер.

— Как же! Когда?! Ах, какая жалость!

— Вам действительно жаль или вы злорадствуете? — спросила Агнес Тоомас.

— Злорадствую? Но с чего? Вы, пожалуй, были единственными приличными соседями, кроме нас с девочками. Ну и, Беллы, если не считать Рихарда и их противную собаку.

— Меня? А я-то чем вам помешал?!

— Рихард, Рихард, тише, — остановила мужа Беллы Вольф и обратилась к Тоомас. — Так, Эльза, Агнес и ее супруг вам были симпатичны.

— Да, в целом да, конечно. Я только постоянно забываю, как его звали. Нам все время его представляли только по фамилии…

— Его звали, — сообщила француженка, — Вилджо. Таково было его имя.

— А! — Тоомас зажала собственный рот рукой. — Как, вы говорите, его звали? Кари, это прямо как того, того архитектора, помнишь?

— Его звали, — повторила мадам, — Вилджо Маргус.

— Воды! Воды, гнусная вы женщина! До чего вы довели мою Эльзу!!!

Госпожа Тоомас, как выяснилось, не выдержала последнего открытия и лишилась чувств, склонив голову прямо на плечо супруга. Алена быстро организовала воду, Белла прибежала с платочком и обмахивала несчастную, в результате спасательной операции минут через пять Тоомас пришла в себя. Все это время Вольф оставалась на своем месте, ровно, как и остальные, невозмутимо наблюдавшие за спектаклем, устроенным арестованной.

— Так мы продолжим. С вашего позволения, Эльза, конечно же. В поисках мотива, возможности и средства всегда очень важно, чтобы все эти три компонента идеально сходились вместе. Но, как вы сами слышали сегодня вечером, до сих пор у нас было море подозреваемых, столько же прямых и косвенных мотивов, а вот возможности, увы, толком не было ни у кого. И снова, и снова остается один и тот же факт, который не вписывается ни в одну версию.

— Какой же? — спросил Линдберг.

— Кошачьи войны, так я это назвала, господин следователь. Обыкновенные кошачьи войны. Но к ним мы придем позже. Позвольте, я расскажу вам историю, чтобы прежде вы смогли понять, почему же так сильно Эльзу Тоомас напугало имя ее соседа. Будь бы с нами ее подруги, Матильда и Линда, они, скорее всего, отреагировали бы также. Я сама историю, которую вы сейчас услышите, узнала от Лауры и владелицы ее квартиры, которую девушка снимает в вашем доме. Что ж…

На этом, мадам вынула из кармашка электронную сигарету и покрутила ее в руках. Ей очень хотелось закурить, но закон того не позволял, поэтому пришлось обойтись обычным верчением красивой игрушки.

— Это произошло сорок лет назад. В этом доме, все в тех же квартирах проживали три молодые женщины. Линда в девятой, Эльза в пятой и Матильда в первой. Каждая на своем этаже, они неусыпно вели наблюдение за домом. Лишь у одной из дам была устроена семейная жизнь, однако и там были свои проблемы. Так или иначе, с проблемами или без, жизнь в доме по улице Кауплемине тридцать один протекала вполне приемлемо по мнению его обитателей. Все было хорошо, пока знаменитый, серьезный человек с первого этажа, архитектор Вилджо Маргус (такой была его фамилия в то время) не женился на совсем юной девушке, Лийне. На тот момент архитектору было уже что-то около тридцати, а его молодой супруге только-только исполнилось восемнадцать. Вам и вашим подругам, Эльза, это очень не понравилось.