Яна Егорова - Эрнестина Вольф. Дело о клубничном пироге

— Я бы уже давно повесилась. Или даже отравилась, от такой скуки. Что она делала, эта Матильда?

Правой ногой она почувствовала тепло — к ней прижалась пушистая Кикки, собачка теперь не отходила от новой подруги.

— Это все эклеры, дорогая моя. Ведь ты же женщина, — задумчиво сказала ей мадам. — Любая женщина душу продаст за хороший эклер и чашечку кофе.

Эрнестина снова посмотрела на улицу. Окна из этой комнаты выходили в маленький дворик. Романтичный, маленький дворик, где растет одно дерево, разбита клумба с цветами и царит тишина старого приморского города. Лишь чайки кричат где-то над головой. Мадам подняла глаза к небу и в этот же момент где-то сверху что-то громыхнуло.

— Это не гроза, Кикки, — сказала женщина попятившейся вглубь комнаты собачке. — Это музыка…

И в самом деле, вслед за коротко прозвучавшим шумом, полилась музыка. Кто-то играл на гитаре.

— Ага, тот самый студент из десятой квартиры. Студент гитарист, у которого тоже есть черный кот…

Мадам стряхнула пепел в окно.

— А что, Кикки, разве тебе не надо погулять перед сном?

Грозный страж Алена вполне ожидаемо, не позволила двум подругам покинуть квартиру.

— Мадам, я сама в состоянии выгулять вашу собаку!

— Алена! Не тяни ее за поводок, ты же видишь, что собака с тобой идти не желает!

— Какая разница, с кем идти, если эта прогулка лишь затем, чтобы справить свою нужду? Какие глупости, мадам! В Париже, до вас, я иногда выгуливала собак за деньги и это никогда не становилось проблемой для меня.

Помощница неуклюже присела на корточки и подхватила перепуганный рыжий комок на руки.

— И с этой я тоже справлюсь. А вам лучше отправиться спать, мадам, а не бродить по улицам одной.

Эрнестина Вольф не собиралась так легко сдаваться. Избалованная дама накинула кофту на плечи, показывая тем самым, что все же намерена выйти на прогулку.

— Нет, мадам! Вы никуда не пойдете! И ключ я забираю!

Помощница как можно более строго посмотрела на свою хозяйку и закрыла дверь у той перед самым носом, все-таки отправившись с собакой на прогулку. Эрнестина Вольф некоторое мгновение постояла в прихожей, прислушалась — где-то внизу хлопнула другая, входная в подъезд дверь.

— Ушли… — констатировала она, быстренько вытаскивая из кармана брюк песочного цвета, которые она еще после дневной прогулки не успела переодеть, второй ключ.

Оглянувшись назад, с опаской ожидая, что Белла с супругом могут появиться в любой момент и поинтересоваться, куда же направляется их гостья, Эрнестина отперла дверь своим ключом. Мгновение, и дама оказалась на лестнице. Бесшумно ступая по ступенькам обутыми в прогулочные тапочки ногами, Вольф оказалась на последнем этаже, преодолев и его, уже по новой, металлической лестнице, с прозрачными, сетчатыми ступенями, мадам оказалась перед квартирой номер десять. Здесь музыка слышалась тише, чем из окна ее спальни, стены в доме были довольно толстыми и весь шум вырывался в открытое окно.

Мадам нажала на дверной звонок. Музыка звучать не перестала, студент, судя по всему, не слышал из-за шума эту деликатную трель. Однако, сама мадам расслышала еще кое-что. Помимо музыки. У двери несколько раз мяукнули. Тот самый черный кот? Выходит, Эльза говорила правду. Эрнестина уже более уверенно нажала еще раз на звонок. Через секунду музыка остановилась. Послышались шаги и дверь распахнулась перед незваной гостьей.

Очень высокий, худой молодой человек в рваных джинсах, черной майке с белой надписью на груди и клочком белых волос на голове.

— Чего? — неприветливо спросил он. — Музыка не нравится? Так я играть не перестану. По закону до десяти могу шуметь, так что отвалите от меня!

— Нет, нет! Я не по поводу вашей музыки! Вернее, по поводу нее, в том числе. Вы знаете, вы замечательно играете!

— Что? — молодой мужчина свел вместе белобрысые брови.

Бесстыжие глаза окинули критическим взором мадам.

— Вам нравится моя музыка? Что за бред?!

— О, не смотрите на мой возраст. Я только что приехала из Парижа, а в этом городе умеют ценить талант. Кстати, как-то раз я помогла одному молодому, подающему надежды музыканту встретиться с известным продюсером. Представляете, я, конечно, не хочу хвастать, но они понравились друг другу и у молодого таланта сложилась успешная карьера!

Мадам Вольф говорила абсолютную правду, она лишь опустила незначительные детали. Музыкант и в самом деле был очень талантлив. Однако понравились они с продюсером друг другу совсем в ином смысле… Вольф оправдывала себя тем, что данному студенту ее небольшая ложь никоим образом не повредит, судя по музыке, талантом здесь и не пахнет, а его грубое поведение должно подвергнуться нескольким урокам жизни.