Татьяна Степанова - Циклоп и нимфа

– Макар сообщил об этом следователю.

– Лжете вы. Макар и под пыткой бы такого следователю не сказал. Он мне в этом признался. И еще… Аааа, я поняла, – Меланья кивнула. – Я знаю, кто ваш источник.

– Это уже не имеет значения. Я просто хочу понять ваш мотив.

– Я же сказала – он нам… ему, моему мужу мешал. Надо было освободиться.

– Я еще раз спрашиваю – чем Псалтырников вам мешал?

– Тем, что жил, – ответила Меланья. – Тем, что коптил небо. Никак не хотел убираться на тот свет. Я все думала – если бы не было его… и всего того, что они все… эти наши старцы уродливые, его соратники натворили за эти годы… как бы сложилась наша жизнь? Как бы мы жили? Я думаю – не так, как сейчас. Мы жили бы счастливо! А они все сломали. Все уничтожили. Повернули назад. Может, и хотели как лучше, но сотворили такую жопу! – Меланья повысила голос. – И сами же в этой жопе по уши увязли. И нас с собой потащили на дно. Мы же все платим, платим, платим по их счетам. А они словно этого не понимают или делают вид. Или боятся признаться сами себе. Но все начинается с их собственных семей. Что я, не знаю, о чем втихаря мечтают их дети? Их собственные дети, внуки? Которые теперь за бортом большой настоящей жизни, за бортом большой мировой тусовки, влиться в которую они так мечтали! Потому что там везде тыкают пальцем – это сын такого-то… С деньгами, которые у них накоплены, здесь, в здешней нищете, делать нечего. А там не принимают. Ни Париж не принимает, ни Лондон, ни Манхэттен… «А я хотела бы жить на Манхэттене и с Деми Мур меняться приветами»… Да? Так пели? Или еще – «А я уеду жить в Лондон!» Это Лепс, кажется, блеял? А они ему хлопали на корпоративах и подпевали хором. И вот теперь и в Киев-то даже не съездишь. Сидите дома. Платите, господа, по счетам до седьмого колена, пока вы живы. Ну, а когда умрете – ваши дети расправят наконец крылья и покажут себя. И они… ваши богатые золотые детки ждут вашей смерти с великим нетерпением! Ну а я лично устала ждать. Я решила помочь свекру освободить нас от себя.

– Когда вы дали ему грибной яд? На обеде в честь дня рождения мужа или раньше? – спросил майор Скворцов.

– Я сделала отвар. Залила его в термос, чтобы настоялся. Савва Стальевич на запор жаловался утром, а я смузи пила за завтраком. Сказала ему – это хорошее средство. Овощной смузи. Он попросил меня сделать и ему – смешать в миксере. Свеклы добавить. А я туда добавила не только свеклу.

– Утром в стакане со смузи? – поразился Скворцов. – Но в меню из ресторана были грибы заказаны, я думал…

– Я в грибы немножко добавила тоже. Капельку. Специально, чтобы ваши эксперты потом нашли это. Такая доза не убьет никого, даже если эта капля кому и попадется, – Меланья усмехнулась. – Был случай недавно из практики – женщина отравилась грибами, обедала в ресторане, в гарнире были сморчки. Они безвредны. А она умерла от грибного яда. Так ничего и не доказали – что это несчастный случай с мутировавшим сморчком или же намеренное отравление, сокрытое под «грибной инцидент». И вы бы ничего не доказали никогда. Я хорошо знаю законы. И судебную практику.

– Где вы прячете второй яд?

Меланья с удивлением глянула на майора.

– Я вас спрашиваю – где второй яд, который вы пустили в дело, потому что хотели со свекром быстрее покончить? Где арсенит натрия? Средство из конюшни?

– Не было никакого второго яда.

Майор Скворцов откинулся на спинку стула.

– Псалтырников умер не от ваших поганых грибов. А от арсенита натрия. Мы этот ветеринарный препарат нашли на конюшне. А вы часть его забрали себе и…

– Я ничего не забирала.

– Не надо лгать. Вы уже сознались в убийстве.

– Я не лгу. Я вам не лгу, – Меланья сжала руки. – Я сама была удивлена, сбита с толку, когда вы объявили, что нашли какой-то яд и что он из конюшни! Потом узнала, что это средство для лечения лошадей. Вы его изъяли. Но я… я не давала его свекру!

– Почему вы меня обманываете?

– Я вам клянусь здоровьем своих дочерей! Я не давала свекру такой яд! Да и зачем?

– Затем, что вы хотели все сделать как можно быстрее.

– Но для чего было спешить? – Меланья даже привстала со стула. – Я хотела, чтобы после дня рождения, дня через два мы с Макаром улетели. Вернулись обратно в Англию. Свекор бы умер дней через семь-десять. Без нас. И диагноз был бы – грибное отравление. И вы бы нашли следы поганки в соленьях из ресторана. И разбирались бы до посинения с рестораном, как в том деле со сморчками. А мы были бы уже далеко. Вам нас было бы не достать. Вот как я планировала. Но вы… вы нашли что-то совсем другое, это чертово средство из конюшни! Оно мне все карты спутало сразу. Макар уперся, уезжать отказался, сказал – надо разобраться, что с отцом случилось. Полиция в дом нагрянула. У нас паспорта отобрали. И вы обыскали дом, но на консервы и соленья вы и внимания тогда не обратили. Дура горничная все выбросила на помойку. Я подумала, что это… Савва сам… что он убил себя сам… я так сначала решила. Но не тот он был человек, чтобы руки на себя наложить, даже если впал в депрессию из-за слов Макара. И тогда я подумала… остается ведь одно-единственное решение этой загадки. Если не я дала этот арсенит Савве и не сам он наглотался его, то… вы понимаете, о чем я?