Татьяна Степанова - Циклоп и нимфа

– А ваш дядя знал о его отношении к снохе? – осторожно спросила Катя.

– Не слепой же он.

– И как он на все реагировал?

Гала умолкла. Улыбку с ее губ словно стерли.

– Не хотелось бы сплетничать. Но в тот самый день, когда дядя умер… произошло кое-что. Мне Кузьма сказал – он это видел, случайно…

– Что произошло?

– Филин ей снова предложение сделал. Упал на колени. Кузьма это видел, так что можете его спросить. И еще кто-то был у конюшен. Кузьме так показалось. И если то был дядя… Он бы никогда не позволил, чтобы у его сына внаглую отбивали жену. Он бы отреагировал так, что Филин на всю жизнь бы это запомнил. Не посмотрел бы на то, что они компаньоны по бизнесу. Он ради Макара на все был готов. Может, даже и на убийство. Но убили-то его.

– А если это был ваш брат?

– Макар взрывной, горячий, вылетел и сразу бы набил Филину рожу. Он не мастер откладывать разборки, как дядя. Хотя ему в общем-то и все равно. С Меланьей у них уже не так, как прежде. А сейчас и подавно, когда вы так неожиданно возникли на его горизонте. Я на него гляжу – он такой весь мрачный, романтичный, словно погибать собрался, – так запал, так его зацепило! И к бутылке снова его потянуло сильно. Смерть отца, да и вы его не поощряете, дистанцию держите – на пушечный выстрел не подойдешь, – Гала оглянулась на Мамонтова, который хранил гробовое молчание, следуя позади них. – У вашего помощника зуб болит? Эй, вам принести обезболивающее? Хотя вы, наверное, принимать из наших рук таблетки побоитесь – мы же все отравители здесь… Гнусные мерзкие отравители…

Дроздовский марш

– И еще надо прояснить один вопрос, – шепнула Катя Клавдию Мамонтову, когда они оставили Галу на ступеньках веранды и вернулись в дом.

– Какой? – хмуро спросил Мамонтов.

– Сейчас узнаем. Интересно, Лариса Суслова – Царица Савская – по-прежнему в кабинете патрона с архивом его разбирается? – Катя пыталась вспомнить, где в этом большом доме кабинет хозяина.

– Прозвища домашние, вижу, в ходу. У всех есть, кроме Макара. Он и в этом вопросе на особом положении, – Мамонтов указал Кате направление – сюда по коридору и направо.

Они постучали в дверь кабинета и вошли. Лариса Суслова сидела сбоку от стола Псалтырникова, читала какие-то бумаги. Рядом – включенный ноутбук и блокнот для записей. Обстановка в кабинете была мирной – казалось, его хозяин вот-вот войдет, сядет в свое кожаное кресло за стол и начнет что-то диктовать верной секретарше.

– Лариса Ильинична, у меня к вам вопрос, – с порога начала Катя. – Это вы были тогда, три года назад, в Большом театре с Дроздовым?

Царица Савская подняла очки на лоб, обернулась к ним.

– Страховой фонд интересуют и такие вопросы?

– Нам позволено в этом доме его новым хозяином задавать любые вопросы без ограничений. Так это были вы тогда с ним?

– Нет.

– Так, значит, Меланья? – Катя понизила голос. – Это она находилась с ним в театре, когда он вызвал на дуэль? А как же ее муж на это реагировал?

Лариса – Царица Савская – указала им на кресла.

– Садитесь. Вы же смотрели видео.

– Смотрели! Но там Меланья лишь промелькнула.

– Да при чем тут она, господи?

– Дроздов был не с ней в театре в тот вечер? – Катя чувствовала себя обманутой. – А с кем же?

– С Галой.

– С Галой?! – не удержался и Мамонтов. – Так она же в Париже…

– Она еще не ездила в Париж тогда, это все позже случилось.

– Но она же… она ему годится в дочери, – растерялась Катя. – Поверить невозможно!

– Нам тоже сначала казалось невероятным. Мне, Савве… думали, ну блажь… переклинило мужика… пройдет, – Лариса Суслова вздохнула. – Дроздов у Саввы проработал тринадцать лет. Жили мы тогда в Барвихе. А девять лет назад Дроздов вдруг развелся с женой, с которой прожили они без малого пятнадцать лет. Мы с Саввой спрашивали его – как же так? И женщина хорошая, интеллигентная, и брак вроде крепкий. Детей у них, правда, не было. А Дроздов нам – хочу остаться честным перед ней, не хочу ее обманывать. Все ей оставил при разводе. Абсолютно все. Мы тогда с Саввой решили – наверное, появилась на горизонте какая-то красотка помоложе, детей ему захотелось, возраст самый такой – сорок три. Но нет! Никто не появился. Стал он жить холостяком. Один. А она как раз в это время в университете училась.

– Гала?

– Кое-что мы стали понимать, только когда к свадьбе в доме приготовления пошли. Уже на следующий год. Савва сам эту свадьбу подготовил – нашел Гале жениха видного, постарался. Парень из сенаторской семьи, они тогда жаждали породниться, Савва ведь в силе был, в славе. Жених Гале понравился сразу, влюбилась она в него по уши. Так что брак представлялся счастливым, безоблачным. Парень постарше, мажор по жизни. Клубы, тачки, гулянки, но и бизнес тоже… Они одного круга были с Галой, общие интересы, короче, все прекрасно. Совет да любовь. Только на свадьбе мы с Саввой увидели, как Дроздов на все это реагирует. Внешне вроде спокойно, бесстрастно. Он ведь как скала непрошибаемый в любой ситуации. А на свадьбе, когда ему казалось, что не видит его никто, такое у него было лицо… ох, такое лицо… Словно по живому ему кусок от сердца отрезали.