Анна Малышева - Железный лес

– Чтобы свихнуться, тоже нужна причина, – возразила художница.

– Так всей Москве известно, что секретарша когда-то была его любовницей, – Марина улыбалась со снисходительной иронией. В уголках ее свежего румяного рта обозначились лукавые ямки. – Только ты не знала. Я не думала, что тебе нужна такая информация…

– Все знали и жена тоже?

– Разумеется! – Марина негромко рассмеялась. – Жена Маневича… То есть теперь уже вдова. Умная женщина. Она ведь понимала, что куда безопаснее держать при муже бывшую любовницу, к которой он давным-давно охладел, преданную как собака, исполнительную… Наконец, осведомленную о многих его делишках. Это лучше, чем сажать на ее место новых и новых секретарш, моложе, свежее, красивее…

– Ты мне сама говорила, что Маневич – безупречный семьянин, – напомнила Александра.

– Каждый вкладывает в это понятие свой смысл, – Марина пожала плечами. – Безупречный семьянин далеко не всегда является верным мужем. Собственно говоря, требования к мужу и мужчине вообще разные…

Александра, преодолевая неловкость, подняла руки, показывая, что побеждена:

– Против твоей житейской мудрости мне не устоять! Но признай и мою правоту – Галина совершила безумный поступок. Возможно, она плохо сознавала, что натворила. У нее был странный вид в тот день, я все вспоминаю ее взгляд… И когда Ксения настаивала, чтобы мы заглянули в галерею, Галина очень не хотела отпирать. Она не испугалась, но как будто была в замешательстве… Может быть, она забыла, что мы должны там обнаружить. Такое у преступников бывает, я слышала.

– Доктора разберутся, – отрезала Марина и подалась вперед. – У меня от этих разговоров портится настроение и цвет лица. Давай поговорим о деле. Ты уже контактировала с вдовой?

– Зачем?!

– Ну, как зачем, она ведь наверняка не заинтересована в том, чтобы вечно охранять эту проклятую коллекцию. Тем более известно, что особняк на Пятницкой – не собственность Маневича, дом был арендован на какой-то баснословный срок, на девяносто девять лет, что ли. Одна из махинаций конца девяностых. Думаю, вдова захочет попрощаться с этой недвижимостью, ну а картины ей и вовсе не нужны. А ты у Маневичей уже практически свой человек, в курсе дела, даже первых клиентов нашла…

– Лучше бы не находила! – сцепив зубы, Александра усилием воли прогнала мысль о Федоре. – Я ведь тебе говорила, что деньги, которые Федя Телятников взял в банке, двести тысяч тысячными купюрами… Две запечатанные пачки, на каждой расписался кассир в банке… Они обнаружились у Галины в ее личном сейфе. А еще сто тысяч куда-то делись.

– Тварь, – процедила Марина. – Убить человека за триста тысяч!

– А Ветошников? Тот погиб вообще ни за копейку. Его даже не ограбили.

– Ну, тут я хотя бы по-женски ее могу понять, – Марина в несколько глотков осушила чашку. – Убить мужа любовницы своего бывшего любовника… Чтобы этого бывшего любовника подставить. Тонкая месть. Прямо шахматы. Главное, спустя столько лет! Этакий Макиавелли… И ведь ужас в том, что Маневич доверял ей абсолютно. Она знала все. Иван Алексеевич как-то мне сказал, что его секретарша – единственный человек, которому можно открыть все карты, и никакой утечки информации не будет. Сколько живу, столько учусь не доверять людям… Ну уж его смерть будет мне уроком!

– Подожди, подожди… – Александра с досадой замотала головой. – Во всем этом есть что-то глупое, точнее, самоубийственное… Страшная натяжка. Почему она сорвалась именно сейчас? Разозлилась, что Маневич ее много лет назад бросил, а теперь ради Валерии готов на развод? То есть к жене она все эти десять лет не ревновала?

– Ничего странного, – заметила Марина. – Однажды падает последняя капля. Тебе это может показаться невероятным, но у меня был знакомый художник… Сильно пьющий, правда. Так вот, он напал с ножом на жену за то, что она неудачно прибралась у него в мастерской. К счастью, его удалось связать. Подлечился, живут дальше. А ревновать к жене – глупо. Пойми, в ее системе ценностей жена – постоянная величина. Священная корова, имущество ее кумира. А вот любовница – это соперница. Ты ей спутала все карты, когда она пыталась подставить Маневича – сперва с Ветошниковым, потом с бедным Федей. Ты шла по ее пятам, опережая полицию, уничтожала улики. Наверное, в какой-то момент она решила не прибегать к полумерам и попросту избавиться от самого Маневича. И то сказать, она уже слишком далеко зашла…

Завидев мелькнувшую в дверях официантку в длинном черном переднике, Марина призывно подняла руку. Девушка подошла.