Мария Воронова - Жертва первой ошибки

– Ты не понимаешь, – жалобно сказала она, – Ленка не способна жить самостоятельно. Она избалованная, изнеженная и наивная девочка, совершенно не готовая к взрослой жизни. А главное, она не представляет себе, что ее ждет в этой провинциальной общаге. Лена через две недели запросится назад, но тогда действительно уже будет поздно.

– Что ж, вышлем ей денег, пусть снимает комнату или даже квартиру, – деловито предложил Федор, – думаю, там недорого должно быть.

– Да боже мой! Ты вообще меня не понимаешь! Она просто не выживет одна среди этих плебеев! Если ты хоть чуть-чуть ее любишь, то постараешься вернуть домой как можно скорее.

– Таня, это невозможно.

Жена вскочила:

– То есть как сынков всяких выгораживать, так пожалуйста, и силы и средства найдутся, а родную дочь вернуть домой никак нельзя?

– Но она ведь не сделала ничего противозаконного…

– Хорошо, я тогда сама все решу. Поеду в чертово Иваново и заставлю руководство института отказаться от этой студентки!

Федор похолодел:

– Но так ты оставишь Ленку без высшего образования.

– А ничего! Ничего! Будет ей урок, как против матери идти! – вскочив с дивана, закричала и заметалась по комнате жена.

У Федора закружилась голова:

– Таня, ты в своем уме? Одумайся, остановись!

– Я остановлюсь, только когда моя дочь вернется домой! – отчеканила Татьяна.

– Господи, какое счастье, что у нас нет общих детей, – вдруг вырвалось у Федора.

– Что?

– Что слышала.

Татьяна молча вышла, и через несколько секунд громко хлопнула дверь спальни.

Федор поморщился – в самом деле, грубовато вышло.

Он отправился на кухню, поставил чайник, стараясь не шуметь. Хоть подкрепиться, прежде чем скандал зайдет на второй круг. Тут зазвонил телефон, Федор успел взять трубку быстрее жены. Она замерла рядом.

В трубке Ленка ледяным тоном проинформировала, что с ней все в порядке, и в следующий раз она даст о себе знать уже из Иванова. Федор попросил о встрече, Ленка сначала отказывалась, потом согласилась увидеться на нейтральной территории, но Федор сказал, что уже поздно, лучше он сам подъедет. Поколебавшись, Лена все-таки назвала адрес, о котором он и так догадывался, но заявила, что если он приедет с матерью, то она не откроет, а вызовет милицию, чтобы их забрали за хулиганство.

– Мне даже просто любопытно посмотреть, что из этого получится, – фыркнул Федор и стал собираться.

Жена тоже подхватилась, но Федор не пустил. Времени и сил на новый виток скандала не оставалось, поэтому он просто отодвинул Татьяну от двери, быстро вышел и ключами закрыл на нижний замок, который нельзя было отпереть изнутри.

Дочь обосновалась у своей школьной приятельницы Тамарки, адрес которой был Федору хорошо знаком. Он много раз отводил туда маленькую Ленку на детские праздники или просто в гости. Татьяне не нравилась эта семья, она пыталась раздружить девчонок, но, потерпев неудачу, наотрез отказалась водить Лену к неугодной подружке. Так что это приходилось делать только Федору.

Он ехал знакомым маршрутом и вспоминал давние прогулки с дочерью. Тогда ему по должности было еще положено ходить пешком, он приноравливался к детскому шагу, крепко держа в руке маленькую теплую ладошку, а Ленка егозила, с неожиданной силой дергала его за руку, когда на пути попадалось что-то интересное, а потом уставала, начинала на нем виснуть и проситься на ручки. С неожиданной ясностью вспомнился ветреный мартовский день. Солнце било изо всех сил, плавило лежалые серые сугробы по обочинам, и вода неслась по неровному асфальту быстрым сверкающим ручьем, он даже журчал, как настоящий ручей, и делал водоворотики над самыми глубокими ямами. Ленка шлепала по воде красными резиновыми сапожками, а потом достала из ранца тетрадку, вырвала оттуда листок, точно такой же, как тот, на котором сегодня написала родителям прощальное письмо, сложила кораблик и пустила его плыть по ручью, подгоняя найденной тут же палочкой. И вот странность, Федор отчетливо помнил, что тогда отчаянно скучал, хотелось, чтобы Ленка скорее угомонилась и пошла домой, а теперь кажется, что в тот день он был счастлив.

Прежде чем открыть, Лена долго и демонстративно смотрела в глазок.

– Ты один?

– Как видишь.

Федор шагнул в квартиру, в которой царил такой же художественный беспорядок, как и десять лет назад. Прислушался.

– Родители на даче, – процедила Лена.

– А Тамарка где прячется? Выходи, укрывательница раненых партизан, – крикнул Федор, – не обижу!