Наталья Александрова - Веер княгини Юсуповой

– Не один. Палата на шесть человек, так что не скучно ему! – Надежда потащила Галину к выходу.

– Как – на шесть? Ему нужна отдельная палата, он в общей спать не может!

– Ничего, три ночи поспал и еще сколько-то перебьется! Говорю тебе – все с ним не так плохо, чувствует себя намного лучше. Только память еще не вернулась. Кто его по голове приложил, не помнит. Так что езжай сейчас домой!

Она схватила Галину за руку и буквально силой поволокла к машине адвоката. Хорошо хоть, ехать было совсем недалеко. Надежда хотела выйти у метро, но Галина вдруг попросила ее зайти. Вид у нее был нездоровый – глаза мутные, больные, язык заплетается, на лбу испарина.

– У тебя давление, что ли? – обеспокоилась Надежда.

– У меня пониженное всегда…

– Тогда кофе! – вынесла Надежда вердикт. – И непременно съесть что-нибудь калорийное! Но в таком виде тебя в кафе не пустят.

Адвокат был так любезен, что проводил Галину до дома, а Надежда в это время заскочила в ближайшую пекарню и купила там булочек и кофе на вынос, потому что у этой тетехи небось дома и кофе приличного не было.

Адвокат встретился ей на лестнице, а в открытую дверь уже совалась какая-то тетка в ситцевом халате.

– Вы это куда? – сурово спросила Надежда.

– А вы вообще кто? – тут же вызверилась на нее тетка.

«А твое какое дело?» – собралась достойно ответить Надежда, но сдержалась.

– Дайте пройти! – буркнула она, но тетка и не думала ее пропускать, а увидев в прихожей Галину, бессильно сидевшую на табуретке, закричала фальшивым голосом:

– Галя! Никак с Витей что плохое случилось?

– Типун тебе на язык, Валентина! – Галина даже очухалась малость и попыталась встать.

– Все у нас хорошо, никакой помощи не требуется, а если что – сами разберемся, так что идите, Валя, к себе. – Надежда с трудом выпихнула настырную тетку на лестницу и заперла дверь.

Галина со стоном скрылась в ванной.

– Давай быстрее, пока кофе совсем не остыл! – крикнула ей в спину Надежда.

Галина появилась через пять минут в цветастом халате. Она умылась и кое-как расчесала волосы. Халат был старый и вылинявший, однако чистый, запах тюрьмы и несчастья остался, но уже не такой сильный, можно было терпеть.

– Вкусно как! – Галина отпила капучино и откусила булочку. – А я кофе и не покупала. Вите нельзя, а я…

– А ты из солидарности себя вообще решила голодом уморить, – вздохнула Надежда.

– Надя, я тебе, конечно, очень благодарна, – Галина отставила чашку, – но кто дал тебе право… – Она посмотрела в глаза Надежде и тут же повинилась: – Прости, я не то говорю. Но… не дай тебе Бог такое с мужем пережить!

– Понимаю тебя, – мягко заговорила Надежда, – очень хорошо понимаю, но уж слишком ты его разбаловала. Он привык к такому уходу и даже от меня требовал чистого белья и калорийного питания. И отдельной палаты!

– Но он же болен…

– Да не болен он! Все у него нормально. И кстати, все свои прежние привычки бросил.

– Ты хочешь сказать… – Галина смотрела недоверчиво.

– Именно! Виктор теперь абсолютно нормально относится к женщинам. И даже возмутился, когда я ему про это рассказывать стала. Не поверил, решил, что я все выдумываю.

– Фантастика…

– Сначала вообще помнил только то, что до болезни было, потом кое-что начал вспоминать. В общем, может, и нехорошо так говорить, но похоже, что удар по голове ему мозги на место поставил.

– Надо же, просто не верится! Неужели этот кошмар кончился? Надо скорее ехать к нему. Хотя в таком виде…

– Вот именно. Он тебя помнит такой, какой ты была год назад, – цветущей, интересной женщиной, а тут такое чучело в больницу явится. Он тебя и не признает…

Галина бросила на себя взгляд в зеркало и ахнула:

– Боже мой, как я выгляжу! Мне только сниматься в фильме «Возвращение живых мертвецов»! Что же ты мне раньше не сказала?

– Да я только об этом тебе и толкую, а ты все Витя да Витя! Ни о чем другом слушать не хочешь!

– Нет, такой оставаться нельзя… Видеть себя не могу, надо хоть губы накрасить!

Галина достала из сумочки тюбик помады, мазнула по губам и удивленно поморщилась:

– Что за помада? Совсем не мой цвет! Он меня еще больше бледнит!

Она торопливо стерла помаду салфеткой, посмотрела на тюбик и подняла брови:

– Это не моя помада. У меня такой в жизни не было! Откуда она взялась в моей сумке?

– А где была твоя сумка? – насторожилась Надежда.

– Ну где… В полиции ее у меня забрали, а отдали только сегодня, когда выпустили.