Наталия Антонова - Мелодия для саксофона

Михаил Тимофеевич Галушкин был в это утро трезв. Он не пил уже четвёртый день. Но на душе у него, как он сам выражался, было пакостно. И тут пожаловал гость нежданный и незваный, который, как известно хуже татарина. Но мало того, он им и оказался! Кем же ещё может быть человек, представившийся Ринатом Ахметовым?!

Галушкин стоял на пороге и, раскачиваясь с носка на пятку и обратно, исподлобья смотрел на оперативника.

– Мы на пороге будем разговаривать или всё-таки пройдём в квартиру? – дружелюбно спросил Ринат.

– А чего в неё проходить-то? – сердито ответил Галушкин.

– Ну, что ж, тогда мне придётся забрать вас в отделение.

– Это ещё зачем? – ещё сильнее набычился Галушкин.

– Затем, что разговаривать на лестничной клетке и неудобно, и неприлично. Разве вас этому не учили в детстве родители?

– Учили, учили, – пробурчал Галушкин и неожиданно смилостивился: – Ладно уж, проходите, но у меня там не прибрано.

Однако когда Ринат зашёл в квартиру, то не удержался и присвистнул:

– Не прибрано это мягко сказано, у тебя тут, как Мамай прошёл.

– Вот-вот, – процедил сквозь зубы Галушкин и обвиняюще уставился на Рината.

Тот проигнорировал его взгляд, сбросил со стула какое-то шмотьё и сел.

– И вы присаживайтесь, гражданин Галушкин.

– Я не гражданин, а господин, – взъерепенился тот.

– Прямо так уж и господин, – усмехнулся Ринат.

– А чем я хуже этих?! – Галушкин качнул головой в сторону.

Ринат не понял, кого он именно имел в виду, но спорить с нервным типом не стал.

– Ладно, господин, так господин, – сказал он. – Вы мне лучше расскажите, где вы были утром, – он назвал дату убийства Самсоновой, – вернее, с утра и до обеда?

– В церкви! – прозвучал ответ.

– Где-где? – недоверчиво переспросил оперативник.

– В церкви я был!

– И зачем вы туда ходили?

– Как зачем? Хотя вам, басурманам…

– За оскорбление полицейского при исполнении, – равнодушно начал Ахметов.

– К куме я ходил! – выпалил Галушкин.

– Так к куме или в церковь? – всё тем же ровным голосом уточнил Ахметов.

– Так кума у меня в церкви служит!

– И зачем же вы, господин Галушкин, ходили в тот день к куме?

– Да я бы и не пошёл к ней, – махнул Галушкин рукой, – но она мне с вечера позвонила и строго так сказала: «Миша! Чтобы завтра утром пришёл ко мне в церковь!»

– И вы не посмели ослушаться? – не удержался от усмешки Ринат.

Галушкин покосился на оперативника и, поняв, что тот не отстанет от него, пока не узнает правду, решил признаться:

– Обносился я…

– Что?

– Ну, пропил свою одежду! Почти всю! И костюм, и пальто, и…

– Трусы хотя бы оставили?

– Трусы оставил, – вздохнул сокрушённо Галушкин и начал перечислять: – Рубашку старую, штаны и сандалии. Их у меня никто не купил.

– И кума обещала вам купить новый гардероб? Правильно я вас понял, господин Галушкин?

– Неправильно! – обиделся Михаил Тимофеевич, но потом смягчился и растолковал: – В церковь прихожане приносят поношенные вещи. Часто очень даже приличные. И церковь раздаёт их неимущим.

– Значит, вы приехали к куме, чтобы приодеться?

Галушкин печально кивнул.

– Кто может подтвердить, что вы были там с утра до обеда?

– Да кто угодно! Кума же там не одна была! – и вдруг забеспокоился: – А вы что же, проверять будете?

– А как вы думали, господин Галушкин?

– Так неудобно мне будет перед людьми, – вздохнул тот.

– А портки пропивать вам удобно? – спросил не улыбнувшись Ринат.

– Портки я не пропивал! – возмутился Галушкин.

– Ладно, ладно. Лучше расскажите мне, зачем вы грозили Аркадию Бессонову?

– Трубачу, что ли, этому? – опять набычился Галушкин.

– Саксофонисту.

– Нам без разницы!

– Так зачем вы ему грозили?

– Я не всерьёз! Просто обиделся я на него.

– И за что же вы, господин Галушкин, изволили обидеться на Аркадия Бессонова?

– Да вы сами подумайте! Эти артисты, как сыр в масле, на наши денежки катаются! Каждый день показывают их виллы и замки! А тут всю жизнь бьёшься, как хрен об кочку! – праведный гнев буквально распирал Галушкина.

– А вы бы, Михаил Тимофеевич, пили поменьше, – заметил грустно Ринат.

– Значит, по-вашему, если бы я не пил, то у меня бы замок был?

– Замка бы не было, но вы не разбили бы свою машину, и вам не понадобилось бы вымогать деньги у Аркадия Бессонова.

– Ничего я у него не вымогал, – обиделся Галушкин.

– И должен вам сказать, что у Бессоновых тоже нет замка.

– Зато у них денег куры не клюют!