Кирилл Казанцев - Черные списки судьбы

Было тут довольно высоко, метра два, крутая глинистая тропинка пропадала в высокой, умопомрачительно пахнущей траве. Высокую, с белыми соцветиями, Макс помнил, она называется таволга, еще опознал камыш и густую осоку. Трава была примята, точно прошлось стадо кабанчиков, вернее, повалялось тут от души. Они еще были здесь: справа краем глаза Макс заметил какое-то движение, сбежал немного вниз, присмотрелся.

Там были трое, один валялся на траве, а двое топтались рядом. Не кабаны, понятное дело – по траве катался Витька, а били его двое. Давешние Ахромкинские подельники, рыхлый верзила с татуировкой и молчаливый юноша в спортивках и белых кроссовках. Витька все порывался встать, но каждый раз его ударом сшибали наземь, он дернулся еще раз-другой, потом завалился набок и закрыл руками лицо. Рыхлый со всей дури врезал ему ногой по затылку, юноша неторопливо обходил жертву, примериваясь.

Макс отступил, отвернулся. Его никто не заметил, и первым порывом было убраться отсюда и как можно скорее. Понятно, что Витьке прилетело за вчерашнее депутатское барахтанье в луже: сам кашу заварил, сам пусть и разгребает последствия. А с другой… С другой это была не просто разборка на районе, дело касалось их всех. Если сейчас вырубят Витьку – а все к тому и идет, судя по звукам снизу – то завтра их всех переловят поодиночке. Работы нет, деньги на исходе, а если еще и жилье последнее отнимут что тогда – лечь и помереть на радость тому же мордатому Ахромкину с Победой на пузе?

Макс сполз по траве, придерживаясь за толстые стебли, присмотрелся. Витька уже никакой, даже встать не пытается, а эти двое полны сил и вошли во вкус. Один здоровый, другой резкий, активный: они друг друга отлично дополняли. Макс огляделся в темпе, но ни камня подходящего поблизости не усмотрел, ни палки какой удобной. Витька тем временем попытался отползти к воде, получил по ребрам сразу с двух сторон и больше не шевелился. Макс едва сдержался, чтобы не ринуться вниз, но усидел в своем укрытии. Что толку – ну налетит, врежет рыхлому пару раз и грохнется рядом с Витькой. Это не на ринге, по правилам, и, чего скрывать, слабоват он против этих двоих. Не гопники в подъезде, чего уж там.

И тут осенило: Макс рванул на дорогу, спрыгнул в яму с кирпичами, нашарил в расщелине пакет. Вытащил шокер, щелкнул кнопкой, и тут же зажглась синяя дуга, запахло озоном. Макс кинулся обратно, слетел по склону, как тот самый кабан. «В драке всегда первым вали самого здорового», – эта истина сидела в «прошивке» еще со школы. Бандиты обернулись на шум, Макс перекатился через плечо и всадил шокер в печень верзиле, нажал кнопку. И сам обалдел – тушу за сотню весом тряхнуло, как гигантский холодец. Дядя смешно и нелепо задергался, замахал лапищами, выпучил глаза так, что они того гляди вылезут из орбит. Порывался заорать, но только воздух хватал и вдруг с размаха сел в осоку и хлопал там глазами.

Макс повернулся – и вовремя – прыткий юноша в белых тапочках уже все понял и обходил Макса со спины. Тот увернулся от первого удара, выставил шокер перед собой, но парень прыгал поодаль и близко не подходил. Витька тяжко шевелился в невысокой траве поблизости, плевался там и бурчал что-то невнятное. Макс сделал выпад, второй, ну чисто джедай – дуга горела синим и жутковато трещала. Парень отшатнулся еще раз, улучил момент и кинулся к Максу. Тот Макс присел на корточки, подпустил того поближе и разогнулся резко, врезал парню макушкой под нижнюю челюсть.

Стук, потом хруст, потом тихий стон, потом помеха над головой исчезла, Макс откатился назад, вскочил. Парень – удивительное дело – еще держался на ногах, зажимал ладонями рот, по пальцам у него текла кровь. Глянул на Макса обиженно и удивленно: ты чего, типа, мы так не договаривались. Пошатнулся, схватился за камыш, чтоб не упасть. Макс подлетел, врезал бандиту по переносице рукоятью шокера:

– Газуйте отсюда, живо.

Повторять не пришлось, оба поползли по тропинке вверх и скоро пропали из виду. Макс спрятал шокер, подошел к Витьке. Тот поднялся на дрожащие ноги, упирался ладонями в колени.

– Живой?

Витька потряс башкой и шепотом выругался. Глянул на Макса красными слезящимися глазами, потер осторожно распухший нос.

– Герой, елки, двоих ушатал. Ведь не отвяжутся теперь, снова придут.

– Знаю. Идти можешь?

Витька постоял еще немного, пошатываясь, потом побрел к воде. Плюхнулся на песок и принялся умываться, плескал в рожу водой и отплевывался.