Наталья Андреева - МоLох

— Век потом не отмоешься, — сказала Нина Свежевскому.

— И что ты предлагаешь?

Она молчала. Ее первая по-настоящему брачная ночь, с законным супругом была еще хуже, чем та, на турбазе, с любовником, Нининым первым мужчиной. Но деваться было некуда, Стас худо-бедно о Нине заботился, и имел право требовать от нее исполнения супружеских обязанностей. А не хочешь — милости просим. Можешь подать на развод. Да и оба не знали, куда деваться от скуки, оказавшись в самоизоляции. Свежевский стал пить, а пьяный он был особенно требователен и хотел экспериментов, вызывающих у Нины отвращение.

Долгими бессонными ночами Нина молча, стараясь не разбудить Стаса, плакала в подушку. Будь проклят этот вирус! Эта самоизоляция! Будь проклят Квашнин, который, приехав в Чацк, сломал Нинину жизнь! Да он и так проклят, потому что наверняка попал в ад! О, как же Нина его сейчас ненавидела! Хотя, не Квашнин это все придумал, он сам стал жертвой. Он мертв теперь, но Нина-то жива! И у нее теперь нет денег, нет покровителя, нет будущего.

Ее подписчицы в Инстаграм писали сначала недоуменные, а потом требовательные комменты: «Ну и где?» Как живет на карантине молодая, богатая, красивая? Звезда, в общем. Мисс Где-то Там. Нине было нечего на это написать. Как живет? Да никак. Прозябает.

«Я еще так молода», — уговаривала она себя. «У меня еще будет шанс».

А пока надо было уезжать. Точнее, бежать. У Свежевского в Чацке осталась квартира. К родителям Нина вернуться не могла, там теперь было тесно: Бетси с Гольдманом жили в Шепетовке, и Нинина сестра ждала ребенка. Нина не сомневалась, что детей у Гольдманов будет много, в отличие от денег. Хотя, у Бетси есть все шансы сделать в Чацке карьеру. Может быть, и разбогатеют. Но Нине в их жизни места нет, Гольдманы ее никогда не простят за то, как она обошлась с Бобровым. По слухам, он опять подсел на наркотики и словно бы ото всех отдалился. Жил в каком-то своем, придуманном мире, ни с кем кроме Гольдманов не общаясь.

Видеть сестру, которая кругом оказалась права, Нине не хотелось. Ни ее, ни Боброва. О нем она вообще старалась не думать. Возможно, это была первая в ее жизни любовь, такая же слабенькая, как и все Нинины чувства. Лучшие чувства. В которых она не разобралась, потому что делать этого не собиралась. Ей просто хотелось жить хорошо, о чем она и сказала тогда, на вокзале Боброву.

«Мне просто не повезло», — с горечью думала Нина. «Как и многим, кому довелось жить в это время. Мы еще долго будем вспоминать этот кошмар. Эти потерянные годы, потому что затянется все это, похоже, надолго».

… — Ну что? Готова?

Стас за ней все-таки вернулся. Нина ничуть не удивилась бы, если бы ее муж уехал один. Все ж таки, в нем еще осталась толика порядочности. Зашел за женой.

В родной город им придется ехать тайно, через Шепетовку, а потом проселком, на дачу к Стасу. Всех москвичей по приезду сажают на двухнедельный карантин. Нина с ужасом представляла себе хибару, где придется какое-то время прятаться. И как все это пережить? Как?!

Нина в последний раз оглядела свой красивый, уютный дом, который она обставляла с такой любовью. Как его сохранить? Да, похоже, никак. Продать? Кто его купит. А деньги им со Стасом нужны, потому что ни для кого из них в Чацке нет работы. Филиал «Счастливого» закрыт на карантин, а если и откроется вскоре, там ожидаются сокращения.

Теперь в стране будет много безработных. Бизнес с трудом выживает, многие фирмы закрылись. Даже хостес сейчас не устроишься: когда еще откроются рестораны и кафе? «Можно родить ребенка», — в отчаянии подумала Нина. «На детей, кажется, дают какие-то деньги», — и она покосилась на мужа.

— Огород есть — проживем, — поймал Свежевский ее взгляд и запер ворота.

«Огород?!» Нина мысленно стала перебирать своих бывших поклонников. У кого-то из них и сейчас есть работа и деньги. У того же Боброва. Все, что угодно, только не огород, куры и кролики. Машину что ли продать?

Это был подарок Квашнина, и никто его у Нины не мог отнять. Но кому сейчас нужна такая дорогая машина, тем более, в Чацке? Нина вдруг представила, как бывшая первая красавица Чацка на своей гламурной красной машине с кожаными сиденьями едет в дачную хибару Свежевского, сажать огород. Да уж, карьера! Выбрала, так выбрала себе мужа! И Нина нервно рассмеялась.

— А я думал, ты реветь будешь, — с удивлением сказал Стас.

— Плачу я, смеюсь, что это изменит? Мы отступаем, Стас. Москва не покорилась, из нее теперь все бегут. Все, кто как мы с тобой позарился на легкие деньги.