Элизабет Хэнд: Француз

Поистине странна любовь человеческая. Мы слепы к грехам своих детей, но мы также слепы к грехам родителей.

Он подошел и сел рядом, желая пробиться сквозь стену недоверия и шока. Он хотел задать один-единственный вопрос:

– Почему?

И вместе с ним этот вопрос мертвыми призраками задавали Пандемия и ее маленькая дочь, сожженный Джо и еще несколько изуродованных мальчиков, чья вила была лишь в том, что они повстречались на пути нежити, которая хотела стать человеком Но в каждой случайности есть своя закономерность. Француз ощущал себя другим, и в этом была его ошибка.

– Почему?

Из-под пластмассовых дешевых очков взглянули выцветшие от старости глаза Француза:

– Ты… ничего… не сможешь… остановить…

Прочь отсюда! Прочь из дома, насквозь пропахшего безумием и разложением человеческой плоти и духа. Они вышли, Блэк и Блетчер.

– Слава богу, Фрэнк, ВСЕ наконец закончилось. У меня опять будет тридцать четыре убийства в год и хорошая раскрываемость. А мои парни поедут домой и выспятся.

– Ты не прав, Боб, ты опять не прав. ВСЕ только начинается. На пороге – Тысячелетие. Знаешь, что говорится в Библии по этому поводу: "В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее, пожелают умереть, но смерть убежит от них".

Так что все еще начинается…

… И когда Он снял седьмую лось безмолвие на небе…..

Прошло несколько дней. Газетная шумиха, как и предсказывал Фрэнк, благополучно улеглась. Итоги расследования были подведены. Боб Блетчер награжден. В Сиэтле вновь активизировалось общество свободных журналистов, которое мгновенно потребовало защиты чести и достоинства для каждого приверженца свободной любви. Гомосексуалистов поддержали лесбиянки, сестры по пороку. Так что начало весны обещало быть на редкость интересным и неожиданным. Добропорядочные граждане, смаковавшие подробности зверских убийств, переключились на другие события, благо их в большом городе каждый день случается немало. Удаленные кварталы вздохнули с облегчением. Некоторое время можно было спать спокойно – до нового маньяка и новых жертв. Их тоже бывает немало на улицах Сиэтла, в котором все продается и все покупается.

Кэтрин стояла в кухне, торопливо допивая утренний кофе. Фрэнк ушел из дома совсем рано, сославшись на какое-то срочное задание и оставив ее одну с Джордан, которую днем раньше выписали из больницы. Они все еще ждали результатов обследования. Было проведено огромное количество анализов, но при этом врач заверил Кэтрин и Фрэнка, что в настоящий момент Джордан ничто не грозит.

– С детьми такое иногда случается, – сказал им врач при последней встрече. – И я знаю, как это ужасно для родителей: наблюдать подобный приступ, его последствия. Но если это связано с чем-то конкретным – например, с высокой температурой, – приступ подобного рода не является серьезным основанием для беспокойства. Тем не менее мы дождемся результатов анализов, чтобы убедиться в том, что ничего опасного нет.

Джордан вернулась домой.

А на следующее утро у Кэтрин было назначено собеседование по поводу устройства на работу – собеседование, которое она могла пропустить, если Фрэнк не вернется вовремя.

Она поставила кофейную чашку, в сотый раз поправила юбку и пригладила волосы, аккуратно заплетенные в непривычную для нее косу. Уверенная в себе молодая женщина.

Настоящая бизнес-вумен. М-да, домохозяйка из Кэтрин, конечно, хорошая, но она не хотела сидеть дома, вздрагивая от звонков и шагов на крыльце. На работе – этого не замечаешь. Там все гораздо спокойнее.

Кэтрин взяла со стола золотые сережки, лежавшие рядом с копиями ее резюме и теми материалами о будущей работе, которые рекрутинговое агентство направило ей, когда они еще жили на прежнем месте, в округе Колумбия.

– Кэтрин!

Она обернулась и увидела Фрэнка, просунувшего голову в дверь, которая вела в столовую. Вид у него был веселый и заговорщицкий.

Она улыбнулась.

– Я рада, что ты вернулся, – я опаздываю на собеседование.

Она вдела сережки в уши и оглянулась на мужа.

Фрэнк продолжал стоять на том же самом месте, так что ей была видна только его голова. Выражение облегчения на ее лице сменилось любопытством.

– Ты что там делаешь, Фрэнк?

– Где Джордан? – прошептал он в ответ.

– Она наверху, в своей комнате. А почему шепотом? Что случилось, Фрэнк?

Убедившись в том, что путь свободен, он распахнул дверь и вошел в кухню. Из-под куртки выглядывал маленький рыже-белый клубок шерсти.