Элизабет Хэнд - Француз

Фрэнк – другое дело. Он свой, но и не свой. Блетчер еще не разобрался в своем новом отношении к Блэку. Слишком много времени прошло со дня их последней встречи. Оба изменились. В душе Боб понимал, что легенда ФБР не зря появилась на пороге кабинета. Фрэнк никогда и ничего не делал случайно. Что-то обязательно должно последовать.

Тем временем Фрэнк, чуть сутулясь, прокладывал себе дорогу через наводненный людьми вестибюль. Когда его худая фигура растворилась в толпе, Блетчер облегченно вздохнул. Он тихо прикрыл дверь и медленно побрел в свой кабинет.

– Принесла нелегкая!

Умри, Блетчер, – лучше не скажешь! То есть живи, конечно, живи! Но… лучше не скажешь…

А куда теперь, после пикировки с Блетчером, понесло мистера Блэка, позвольте поинтересоваться?

Куда, куда! В "Рубиновый кого-ток"! И отнюдь не для того, чтобы выплеснуть… адреналин. А кто что подумал иное?

Узкая улочка, где солнце никогда не касалось тротуара, где Фрэнк был едва ли не рад зловонию гниющих отходов и плесени: бог знает, какие запахи он мог бы уловить в противном случае. Ежедневно в городе бесследно пропадают люди. Счет – на десятки. И куда они только исчезают?

Он оказался здесь в первый раз, но не требовалось особо изощренного ума, чтобы догадаться, куда попал. Злачное место, где все что ни есть ставится на кон: истина, надежда, преданность, даже вера. Все продается, все покупается. И у каждого продавца-покупателя оправдание: "Я занимаюсь этим только ради денег. Это ненадолго. Это временно. Я занимаюсь этим, только пока дети не вырастут. Я занимаюсь этим только потому, что у меня нет выбора. Я занимаюсь этим, потому что… занимаюсь. Впрочем, вам-то какая разница?"

В общем-то, никакой. Но им ничто не помешает продолжить… Так мрачно размышлял Фрэнк под мокрым хлопчато-крупным снегом, наблюдая за мужчинами, которые толклись около клуба. Ничто не заставит девушек прекратить танцевать, и ничто не заставит этих мужчин перестать приходить сюда. Ничто. Даже убийство.

Он стиснул зубы до скрежета, ощутив знакомую боль в глазах, у основания черепа, в висках.

Ага! Прошла. Боль прошла. Надолго? Да не прошла – затаилась.

Фрэнк запахнул куртку и потянул на себя тяжелую дверь.

Ритмичная музыка, прыгающая по коридору…

Проходя мимо служки, подтирающего пол в одной из кабинок, Фрэнк непроизвольно содрогнулся. Тьфу, мерзость какая! Однако… копаясь в дерьме, прибереги лайковые перчатки для иного случая, для более подходящего и соответствующего случая.

Грязно-зеленые и ржаво-красные двери выстроились в ряд вдоль коридора, точно гнилые зубы в очереди на удаление. Он замедлил шаг, разглядывая приклеенные к дверям кабинок блеклые фотографии женщин, обладательниц стандартных бюстов и стандартных пышных волос. Ну и стандарт у вас, леди! Их имена – что приторные сиропы. Тиффани, Бренди, Янтарь Ли. Попробовал на раз – м-м, своеобразно, но… больше не надо, пожалуй, достаточно, и ныне, и присно, и вовеки веков. Аминь? Но не ура – это точно!

Дойдя до двери, па которой было написано "Вторник", Фрэнк тормознул. Разглядывая фотографию, задумался, почему убийца выбрал Пандемию, а не эту девушку. Те же модные хищно-слащавые черты лица (Памела! Шарон! Клаудиа!). Та же модная блонда (Памела! Шарон! Клаудиа!). Та же узкая ложбинка на груди, стиснутой дешевым платьем а-ля "Секрет Виктора-Виктории".

Он прислушался к себе, но – ничего… Ни теплой волны вдоль позвоночника, ни вереницы смутных образов, которые могли бы подсказать правильный ответ.

Что ж… Глубоко вздохнул и вошел в кабинку.

Это помещение могло вызвать приступ клаустрофобии, если бы клиенты обращали внимание на подобные мелочи. Но клиенты приходили сюда совсем за другим. Кабинка тускло освещалась красной лампочкой-грушей, одиноко свисавшей с потолка. Висит груша – нельзя скушать. Детская загадка. Детям сюда еще рановато.

Передаваемая по трансляции музыка, наполненная охами, стонами и завываниями синтезированных женских голосов. Металлический откидной стул. На полу перед ним – большая измятая коробка с бумажными салфетками. Запах хвойного дезодоранта так интенсивен, что глаза слезятся.

Фрэнк отодвинул стул в сторону и подошел к стеклянной перегородке. С другой стороны стекло завешено невзрачной вельветовой шторкой профессионального красного цвета Рядом со стеклом в стене – щель.

Фрэнк достал из бумажника несколько банкнот, сложил так, чтобы они пролезли внутрь, пропихнул и стал ждать.