Эллери Куин - Дракон-убийца

Я пожал плечами и поднял руки.

– В таком случае мы можем спокойно отправляться домой смотреть атлас.

– Прекрасная идея. – Он отвернулся от меня. – Орри нашел тебя, Саул?

– Да, сэр.

Саул всегда делал вид, будто не слышит, как мы пререкаемся.

– Когда Орри сменил меня в девять, мисс Кари еще не появилась. Я проверил по телефону: она была у себя.

– Ты ему велел докладывать сюда?

– Да, сэр.

– Тебе надо поспать.

– Потерплю до вечера.

– А ты, Дженнет, ты ведь свободен, не так ли?

– Для вас я всегда свободен.

Его громкий энергичный голос этакого отличника Вилли, всегда готового вытереть доску, мне страшно не нравился. – Дженнет Кейн принадлежал к тем парням, которые ежедневно занимаются утренней гимнастикой и покупают жевательную резинку возле каждой витрины, чтобы иметь предлог полюбоваться на себя в зеркало. Десятки раз я готов был уйти от Вульфа и не делал этого только потому, что знал: Дженни метит па мое место.

– Запиши-ка следующее. – приказал Вульф. – Оба запишите. «Данвуди, Прескотт и Дэйвис» – юридическая фирма на Бродвее. Мистер Юджин Дэйвис. Мистер Гленн Прескотт. В 1934 году Нейоми Кари работала там стенографисткой, потом – секретарем мистера Дэйвиса. Примерно через три года она ушла к мистеру Ноэлю Хауторну. Связь, разумеется, была нелегальной… Вас ожидает поход за фактами. Меня интересует решительно все. Руководить будет Саул. Дженнет, ты, как всегда, будешь с ним консультироваться. Особое внимание обратите на выяснение имени лица, которое занималось стенографированием для мистера Прескотта седьмого марта 1938 года. Учтите, что к этому человеку надо будет подойти весьма осторожно. Если речь идет о молодой женщине, то Дженнет, разумеется, попытается очаровать ее своим обаянием… В чем дело, Арчи? Что случилось?

– Ничего.

Я всего лишь фыркнул. Этот носорог вбил себе в голову, что стоит Дженнету взглянуть на девушку и улыбнуться ей, как она начинает таять, будто мороженое под летним солнцем. А фактически ради денег он был готов жениться на дочери карманника.

Они принялись задавать вопросы – особенно Саул, – получили ответы и удалились. Вульф немедленно впал в транс. Я не стал его тормошить, ибо тринадцать часов было его временем. Впрочем, я не сомневался, что долго наслаждаться покоем ему не удастся. И действительно, вскорости появился дворецкий, а за ним горничная – оба с подносами. У горничной был синяк под ногтем указательного пальца правой руки. Его я заметил, когда она чуть не залезла в мой стакан с молоком. Она хотела было остаться в комнате нас обслуживать, но, разумеется, Вульф немедленно отослал ее прочь.

Когда он приподнимал крышки с красивых фарфоровых мисок, на его круглой физиономии ясно отражалась жестокая борьба между нетерпеливым ожиданием любителя вкусно поесть и желанием показаться человеком беспристрастным и не заинтересованным в мелочах жизни. И такое его постигло разочарование, когда из-под крышек абсолютно ничем не запахло, что я едва не прослезился. Словно не веря самому себе, он заглянул внутрь.

– Там наверняка нечто аристократическое, – заверил я, потирая руки от удовольствия. – Соус Хенсона или вальдорский салат с трюфелями, а после него холодный чай с вафельками…

– Великий боже, и о чем они только думают? – произнес он в отчаянии.

Из чисто эгоистических побуждений я спустился на кухню и выпросил у них пару кусков холодного вареного мяса, мягкий хлеб и кофе.

Не успели мы покончить со скудной трапезой, как распахнулась дверь и вошел мистер Крамер.

– Оказывается, вы работаете на мистера Данна? – заметил он голосом, которым обычно говорил о погоде.

Вульф недовольно буркнул:

– В жизни не едал такой скверной пищи!

Я подтвердил его заявление глубоким вздохом.

– Моя была не лучше, не беспокойтесь. Недалеко отсюда, в кафе. – Крамер кивнул и внимательно посмотрел на Вульфа. – Похоже, ваши чувства сродни моим. Ненавижу иметь дело с представителями элиты. Мерзкие политиканы! Стоит чуть-чуть повернуться, как сразу видишь ограничительный знак. Стоп-сигнал. У меня для вас поручение от комиссара полиции.

Вульф только хмыкнул.

Крамер по своей привычке сунул в рот незажженную сигару и сказал:

– Может, вы слышали о нем: его фамилия Хомберт. Так вот, он хочет донести до вас, что в этом деле разглашение любой информации пока недопустимо. По его мнению, вы настолько умны, что сами должны понимать, какая тут требуется деликатность и осторожность, ведь речь идет о высших слоях общества. Я, естественно, считаю, что нам лучше работать заодно. Например, если вы объясните, чем эти люди занимались вчера в вашей конторе, то польза будет нам обоим.