Эллери Куин - Дракон-убийца

– Она уже примирилась с тем, – объяснил он Нейби, – что Бенедикт или забыл о своем намерении, или изменил его, никакого документа, во всяком случае, не оставил. Пока она еще в угнетенном состоянии, но с фактами, повторяю, примирилась точно. Вряд ли она снова начнет бушевать, Анс. – Тут он сделал оговорку: – Я имею в виду этот повод. По другому – не гарантирую.

Такие слова Нейби не очень-то вдохновили.

Но самое удивительное событие месяца заключалось в том, что Марсия Кемп-Бенедикт-Фолкс решила добавить себе четвертое имя.

И странен был не сам факт ее нового замужества, а то, кого она сделала своим четвертым избранником. Эллери не мог поверить собственным глазам, изучая отчеты детективов своего отца и разделы светской хроники в газетах.

Златокудрая амазонка из Лас-Вегаса очаровала теперь самого Эла Марша.

– Меня это, конечно, не касается, – сказал Эллери, когда они обедали втроем в ресторане. – Но я просто ума не приложу, как все могло случиться? Никогда не замечал, чтобы вы питали друг к другу хотя бы симпатию. Наоборот, вы вроде бы даже враждовали.

Рука Марсии скользнула по столу, и Марш сжал ее ладонями.

– Нужно уметь скрывать свои чувства. – Марш улыбнулся. – Особенно если ты адвокат…

– Значит, роковой треугольник? – спросил Эллери. – Все совершалось за спиной у Джонни?

Марш улыбнулся еще шире.

– Да нет, – ответила Марсия. – У Эла лицо игрока в покер. Я всегда думала, что он боится меня как чумы. Поэтому и старалась ему досаждать. Вы знаете, каковы мы, женщины.

– Дело в том, – начал Марш, – что я не мог предать Джонни. Мне приходилось сдерживаться. И до того досдерживался, что сам почти забыл о своих чувствах, йначе бы женился на Марсии сразу после их развода. Кстати, он и познакомился с ней через меня. Я ее уже тогда любил, но она, к несчастью, предпочла Бенедикта.

Златовласка нежно потрепала его по руке.

– Я понимаю, Берни умер всего несколько недель назад, но брак с ним здорово меня подбодрил. Все-таки Джонни чувствительно меня ударил. А Фолкса я знала еще с Лас-Вегаса, и потом, он был такой сексуальный.

– Тебе нет надобности оправдываться, дорогая, – заметил Марш. – Все прежнее было ошибкой, Эллери, а теперь ни Марсия, ни я не мыслим жизни друг без друга. Что-нибудь на десерт, дорогая? – спросил он, заметив поблизости официанта.

– О, боже, ни в коем случае! Невеста должна думать о своей внешности – тем более, когда у нее конституция, как у моста Вашингтона.

Дальнейшие расспросы, видимо, были излишни, и Эллери пришлось довольствоваться малым.

Свадьбу отпраздновали в узком кругу, в квартире Марсии на Сеттон-Плейс. Все держалось в строгом секрете. А те несколько человек, которых Марш пригласил (Марсия утверждала, что у него вообще нет друзей, способных хранить тайну), были оповещены в последнюю минуту со строгим предупреждением явиться в воскресенье седьмого июня, к двум часам дня, не привлекая к себе внимания. Марсия решила позвать еще Элис Тирни и Одри Уэстон.

– Конечно, с моей стороны это подло, – призналась она, – но мне хочется посмотреть на их лица, когда они увидят меня вместе с Элом.

К ее величайшему разочарованию, Элис отказалась приехать, ссылаясь на недомогание. А Одри вообще не удосужилась ничего ответить. Так что из гостей присутствовали только Лесли Карпентер, мисс Смит и Квины.

Новобрачных венчал мистер Джастис Шараскогих из судебной палаты, старый друг семьи Маршей.

Потом последовали обычные фразы, принятые на таких церемониях. Появилось шампанское, и даже мисс Смит приложилась к бокалу. Резали свадебный торт, ели, пили за здравие молодых, а потом как-то неожиданно Эллери остался один: все разбрелись по комнатам.

Торт кромсали снизу, и верхняя его часть уцелела. На шоколадном пике, словно гордые альпинисты, под балдахином из сахарного сиропа стояла только что обвенчанная пара.

Фигурки смотрели на Эллери как-то лукаво. Уходя последней, Марсия нечаянно задела их, и балдахин сполз. Теперь молодожены наклонялись в сторону.

Что-то словно щелкнуло у Эллери в голове. Нечто неуловимое и неосязаемое, мучившее его со дня смерти Бенедикта. Такое, что он наверняка видел и чего никак не мог восстановить в памяти. Что-то до сих пор не понятое.

Но сейчас все стало ясно.

Осенило его как раз в ту минуту, когда он машинально потянулся поправить маленьких альпинистов. И тут, либо мысли его были где-то далеко, либо бешенство им овладело, но пластиковая парочка потеряла почву под ногами, и новоиспеченный супруг упал на ковер, оставив свою избранницу одну под балдахином.