Лора Маршалл - Запрос в друзья

Она прожила жизнь в тени, убегая и прячась. Да, она умеет делать хорошую мину при плохой игре, когда это нужно, но в глубине души остается той же девочкой. Она разрывается между выворачивающим наизнанку страхом, что кто-то узнает правду про нее, и острым желанием быть самой собой. Разве не этого все мы добиваемся?

Ей хочется выйти на свет и жить так, как она должна была бы жить. Она хочет, чтобы ее услышали. Она хочет, чтобы про нее узнали.

Втри часа все дети, которых забирают неработающие мамаши, выстроились в ожидании перед дверями классной комнаты. Конечно, Генри среди них нет, и миссис Хопкинс недоуменно смотрит на меня.

— Сегодня я закончила пораньше, — вру я. На самом деле я приехала сюда прямиком из Саут-Бэнк, чтобы забрать его, потому что мне нужно его увидеть. — Можно заглянуть туда? — Я показываю на классную комнату.

Есть что-то очень трогательное в том, как детишки из группы продленного дня аккуратно сидят за партами, одетые в курточки, и ожидают учительницу, которая скажет, что делать дальше. Они такие маленькие, но уже научились приноравливаться. На столах перед ними стоят сумки. Генри спокойно и серьезно беседует о чем-то с соседкой. Первым меня замечает его сосед с другой стороны — Джаспер, друг Генри. Он начинает колотить Генри по руке.

— Генри! Генри! Мама твоя пришла!

Генри поворачивается, и лицо его расцветает, глазки вспыхивают фейерверками.

— Мамочка! Что ты здесь делаешь? — Он хочет броситься ко мне, но с тревогой смотрит на мисс Джонс, новую помощницу учительницы, чтобы получить ее разрешение.

— Я сегодня закончила работу пораньше. Хочешь, давай сходим в парк?

Он снова смотрит на мисс Джонс, та улыбается:

— До свиданья, Генри. До завтра.

Когда мы идем через игровую территорию, я вижу, как в одном из классов над учительницей агрессивно нависла крупная женщина. Я уже видела эту мамашу с выводком перекормленных неуправляемых детей. На этот раз посреди ее роя стоит одинокий мальчик, который воинственно пинает портфель, лежащий на полу. Она, очевидно, получила записку с просьбой подойти к учительнице после уроков. Конечно же, она убеждена, что ее маленький ангелочек не мог сделать ничего дурного, и потому не воспринимает выговор учительницы всерьез и даже тычет в нее пальцем.

В парке я сажаю Генри на качели, и он вопит от радости, взлетая все выше и выше. Он ликует еще больше, увидев, что через желтые ворота в парк заходит его друг Дилан с мамой Оливией.

— Дила-а-ан! Я на качелях!

Дилан бежит к нам.

— Пойдем поиграем на лазалке, — велит он.

— Нет, иди сюда, на качели! — кричит Генри.

— Нет, — упрямится Дилан. — На лазалку.

— Ладно. Мамочка, останови меня, — просит Генри.

Я останавливаю качели, и они вместе убегают.

— Господи, какие милые маленькие друзья, не правда ли? — говорит Оливия, следя за ними полным любви взглядом.

Я услышала диктаторские замашки в повелительном тоне Дилана, но не снимаю с нее розовые очки.

— По чашечке? — предлагает она.

Мы направляемся к небольшому киоску и заказываем два кофе. Я не спускаю глаз с Генри, пока он носится по песку, время от времени падая на землю. Я понимаю, что Дилан при этом стоит на вершине лесенки и «стреляет» в него.

— Вы слышали, что произошло сегодня после уроков на игровой площадке? С Анджелой Диксон?

— С кем? — переспрашиваю я.

Я не часто прихожу забирать Генри и смутно представляю, кто есть кто.

— Ну, знаете, Анджела Диксон, та самая, которая… — Она понижает голос: — Ну, толстуха. С кучей детей.

— А, да, я поняла. — Я отвлекаюсь, потому что Генри куда-то пропал, но потом он выходит из-за малышовой горки, где прятался от огня противника. Углядев его, я чувствую облегчение. — Когда мы уходили, я видела, как она ругалась с учительницей.

— Она не просто ругалась, — говорит Оливия. — Она ударила миссис Смитсон!

— Ударила?! — Я разворачиваюсь и смотрю на нее в упор. — Боже мой! Вы сами это видели?

— Да, я в это время разговаривала с миссис Хопкинс. — Оливия относится к тем родителям, у которых всегда есть какой-нибудь животрепещущий вопрос, требующий обсуждения с учителем. Мы состоим с ней в друзьях на «Фейсбуке», каждую неделю она наезжает на школу — ругает книжку для домашнего чтения, которая недостаточно сложна для ее гениального ребенка, или еще что-нибудь в таком же роде. — Она действительно ударила учительницу по лицу.

— Полицию вызвали?