Лора Маршалл - Запрос в друзья

Я нажимаю на список участников и судорожно ищу его имя. Ага, вот оно. С фото профиля он смотрит на меня, прищурившись и обнимая кого-то невидимой в кадре рукой. Сэм Паркер тоже собирается посетить это мероприятие. Так почему же он мне ничего не сказал? Конечно, мы не болтаем часами о том о сем, но он мог бы и упомянуть об этом, когда я завозила Генри к нему домой. Может, он рассчитывает, что я так и останусь в неведении.

Я узнаю другие имена: Мэтт Льюис, Клэр Барнс, Джоанн Кирби. Мое сердце замирает, когда я вижу Вестон и с ужасом думаю, что это Мария, но это оказывается Тим Вестон. Боже мой, ее брат! Он был на год старше и не учился в нашей школе, он ходил в колледж по соседству. Однако Тим дружил с Сэмом и другими ребятами из нашего выпуска, так что я не удивляюсь его желанию тоже прийти на встречу. Там еще куча имен, одних я знаю, других не помню. Так много имен, но моего среди них нет.

Я изучаю список участников и наконец нахожу Софи. Я и не сомневалась, что она там будет. Захожу на ее страницу. Я и раньше туда заходила, но устояла перед соблазном попроситься к ней в друзья. На этот раз я прямиком иду в раздел с друзьями, однако Марии там нет. Разумеется, это вовсе не означает, что Софи не получила такой же запрос, какой прислали мне, и не отклонила его. У нее пятьсот шестьдесят четыре человека в друзьях. У меня — шестьдесят два, и часть из них связаны с моей работой. Я подумывала стереть свой аккаунт, чтобы вырваться из пожирающего время водоворота рассматривания свадебных фоток неизвестных тебе людей тогда, когда надо заканчивать работу. Но на самом деле это оказалось важным для меня, особенно в последние пару лет. С тех пор как Сэм меня бросил, чтобы не потерять все, мне пришлось сжимать свой мир до абсолютно необходимого: Генри, работа. У меня не остается времени на что-либо еще, но благодаря «Фейсбуку» я не растеряла последние связи с друзьями и бывшими коллегами. Я в курсе происходящего в их жизни: знаю, как выглядят их дети, где они провели отпуск — и когда мы все же встречаемся, нас связывает нечто большее, чем если бы всего этого не было. Так что я продолжаю репостить, ставить лайки, комментировать. Это помогает мне оставаться в обойме реального мира.

Поднимается ветер, который треплет ветки растущих у меня за окнами глициний, они стучат по стеклу, и это заставляет меня вздрогнуть. И хотя я понимаю, что это были ветки глицинии, встаю и выглядываю в окно, но на улице стемнело, и я вижу только свое отражение. Неожиданно по оконной раме ударяют капли дождя, как будто кто-то швырнул пригоршню камней, и сердце начинает колотиться.

Возвращаюсь за кухонный стол и открываю фото профиля Софи. Это один из тех якобы случайных снимков, на которых она выглядит так, словно это первая попавшаяся под руку старая фотография. Но приглядевшись попристальней, видишь «натуральный» макияж, выставленный свет, обработанное при помощи фильтров изображение. Увеличьте его — и вы разглядите морщины, но я должна признать, что она хорошо выглядит. Волосы цвета расплавленной карамели ниспадают на плечи, фигура сохранила на зависть девичью грацию.

Интересно, она искала меня тут или нет? Возвращаюсь к фотографии своего профиля и пытаюсь посмотреть на нее глазами Софи. Я поставила ту, что сделала Полли — где я сижу за столиком в пабе с бокалом вина в руке. На мой критический взгляд, это портрет человека, желающего показать, как ему весело. На фотографии я чуть подалась вперед, из-под коротких рукавов блузки выглядывают непривлекательные окорока верхней части рук — угрюмым контрастом с накачанными ручками цвета янтаря, выставленными напоказ на фото Софи. Мои каштановые волосы смотрятся бесцветными и прямыми, макияж — каким-то неумелым.

На обложке у меня фото Генри, снятого в прошлом месяце в его первый день в школе. Он стоит посреди кухни, одетый в новенькую, но слегка великоватую ему форму, и выглядит таким душераздирающе гордым. И только мне он поведал о своих страхах — из-под одеяла, перед тем как заснуть накануне вечером. «Мамочка, а вдруг никто не захочет со мной играть?», «А вдруг я буду слишком сильно по тебе скучать?», «А если я захочу, чтобы меня обняли?» Я утешила его, как смогла, хотя и сама не знала ответов на эти вопросы. Он был еще слишком мал, чтобы отправиться в самостоятельную жизнь — туда, где я не смогу его защитить. Я на минутку задумалась, знает ли Софи о том, что у нас с Сэмом есть сын, и вообще, что мы были женаты. Пытаюсь отогнать мысли о Генри, не думать о том, чем он там занимается сейчас в доме у Сэма, стараюсь не переживать за него — но это все равно что перестать дышать.