Игорь Панчишин: По праву закона и совести [Очерки о милиции]

На следующем допросе Никифорову было официально предъявлено обвинение в дезертирстве из рядов Красной Армии. Это было посерьезнее, чем ограбление тех же магазинов: еще шла война и действовали суровые законы военного времени. Арестованный заметно сник. Расписавшись в предъявленном ему постановлении, он горестно повздыхал, потом вскинул на Бекренева свои голубые с поволокой, на сей раз грустные, глаза и тихо начал:

— Виноват я, чего уж там говорить, очень виноватый перед Советской властью и готов любой ценой искупить эту свою вину. Но все ж я был и остаюсь советским человеком, — Никифоров при этом даже постучал себя кулаком в грудь, — а вот заклятые враги Советской власти, изменщики — рядом с вами, а вы их не видите.

— Кто же такие эти изменщики? — Бекренев недоверчиво сощурился.

Никифоров резко встал с табурета, перегнулся через стол и, округлив глаза, быстро и горячо заговорил:

— Святую правду говорю, гражданин начальник: прячется в лесу целый отряд, человек сорок, вооружены до зубов. Готов всей душой помочь…

Из дальнейшего рассказа Никифорова выходило, что в дремучем Рясинском лесу, ближе к райцентру Опочке, затаилась большая вооруженная группа людей, состоящая из бывших полицейских и карателей. Командует отрядом власовский офицер по фамилии не то Дятлов, не то Дитлов. Люди в отряде кроме автоматов имеют несколько тяжелых и ручных пулеметов, полевую рацию. Никифоров уверял, что во время своих недавних скитаний по лесам дважды встречался с людьми из отряда, знает примерно место его дислокации.

— Почему же отряд до сих пор ничем не проявил себя? — перебил арестованного все это время молча слушавший Бекренев.

— У них какое-то особое задание, ждут приказа по радио.

— А может быть, они уже ушли оттуда? — Бекренев иронически усмехнулся.

— Да нет, не ушли: недели две назад я встретил двоих. Да и проверить можно, гражданин начальник, ушли они или нет, дорогу я туда знаю. — Никифоров не отвел своих немигающих глаз от пристального взгляда Бекренева.

…Когда арестованного увели, Бекренев долго ходил по кабинету, мял руками свое широкое лицо, тер большой лоб, думал.

Сообщение Никифорова о затаившейся в лесу банде не на шутку его встревожило. Хотя оперативная работа научила капитана критически относиться к показаниям своих «подопечных» — каких только небылиц не расскажут, только слушай! — в полученной информации было что-то. Бекренев знал, что в некоторых освобожденных Красной Армией районах, в малодоступных местах, скрываются бывшие пособники оккупантов и просто уголовники. Рядом — Прибалтика, дает о себе знать вылазками националистическое подполье, эта нечисть могла просочиться и сюда. От полученной информации просто так отмахнуться нельзя.

Бекренев решительно снял трубку телефона.

На другой день из Великих Лук прибыл сам начальник ОББ подполковник Серебряков. Он долго читал, а потом перечитывал протоколы допросов Никифорова. Оторвавшись наконец от бумаг, устало откинулся на спинку стула.

— Здорово все это смахивает на «липу»! — сказал он находившемуся все это время здесь же Бекреневу. — Сорок вооруженных до зубов бандитов сидят у нас под боком — и ни одного сигнала об этом. Ведь хоть чем-то и как-то должны были себя проявить…

— Но Никифоров утверждает, что у отряда особое задание и до получения приказа по радио он ничем не должен себя выдавать.

— Гм-м, такая строгая конспирация — и какой-то Никифоров свободно входит в контакт с людьми этого отряда, не кажется тебе это странным, капитан? — насмешливо произнес подполковник.

— Здесь, конечно, слабое место в показаниях Никифорова, я об этом уже думал. Но… — Бекренев быстро заходил по кабинету, — весь отряд, по словам Никифорова, состоит из власовцев, бывших полицаев, всякого другого отребья. В Никифорове они распознали своего по духу и по убеждениям, чего им от него таиться: ворон ворону глаз не выклюет. А смысл? Какой смысл Никифорову преподносить нам эту «липу»?

— Смысл есть, капитан, — хитро сощурился Серебряков, — вот читай в его показаниях: — «Я готов проникнуть в расположение отряда и выполнить ваше задание», то есть, попросту говоря: «Выпустите меня, граждане начальники, на волю, я вам помашу ручкой издалека — и был таков, ищи-свищи ветра в поле…»

— Но вы читайте дальше, товарищ подполковник: Никифоров готов провести нас к месту дислокации отряда. Он же прекрасно понимает, что будет находиться в прорези прицела. Это во-первых. Во-вторых, вся его семья, уже повинная перед законом за сокрытие сына-бандита, у нас в руках, в этом Никифоров тоже должен отдавать себе отчет…