Батья Гур - Убийство в субботу утром

Стрелки часов показывали без пяти девять. Должно быть, Дина Сильвер уже ждет в коридоре возле кабинета, подумал Михаэль, поднимаясь, чтобы отворить окно, выходящее на задний двор. Он задержал взгляд на ярко-синих небесах — ослепительное сияние резало глаз, — не упуская ни слова из того, что отвечал Мэнни.

— Вечером в пятницу полковник Алон рано лег спать. Его супруга и двое детей ездили в Хайфу, к ее родителям. Он был один, не может сказать, видел ли его кто-нибудь. В субботу утром он вышел погулять — был хороший денек. Домой вернулся около одиннадцати, никого не встретил. Но это ничего не значит, — запальчиво сказал Мэнни. — С каких это пор люди обязаны заботиться об алиби?

Шорер молча взглянул на Михаэля — тот вспомнил, что Линдер звонил из Института по телефону какому-то Иоаву.

— Когда? — спросил Шорер.

— В половине первого.

— Другими словами, — громко отозвался Раффи, — он знал, что Нейдорф мертва. О чем это нам говорит?

— О том, что пока рано над этим ломать голову, — ответил Михаэль. — Давайте подождем, пока не увидим банковские счета. У меня странное ощущение, но… Нам нужен полный список пациентов и подопечных и показания француженки.

Шорер понял его мысль первым:

— Ты думаешь, он и есть неизвестный пациент?

— Не знаю, — отозвался Михаэль. — Пока это только предчувствие. Хочу сначала взглянуть на счета.

— И все-таки расскажи нам о своем предчувствии. Ты думаешь, что между ним и Нейдорф есть связь, так? — настаивал Шорер. — Мы все знаем, как ты мыслишь. Никто не собирается привлекать тебя за клевету.

Все обратили взгляд на Михаэля и с нетерпением ждали. Наконец он заговорил:

— Все мы знаем, какие странности порой случаются в жизни. Даже то, что оружие нашли на территории больницы, звучит слишком неправдоподобно для простого совпадения. Но и правда иной раз звучит как вымысел, и, я думаю, мы столкнемся с еще более странными вещами, прежде чем доберемся до конца.

Взглянув на часы, он сказал, что его ожидает дама, от которой он надеется узнать, помимо всего прочего, имя недостающего пациента.

Напряжение разрядилось.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы он заставлял красивую женщину ждать? — заметил Балилти.

Все заулыбались и стали распределять задания на день. Один за другим все покинули комнату. Цилла, Мэнни и Раффи отправились опрашивать гостей Линдера, приглашенных в Русское подворье на тот день.

— Если повезет, освободимся к десяти вечера, — вздохнула Цилла. — Я не шучу: сорок человек!

Шорер и Эли уехали в суд — слушание было назначено на десять. Балилти тоже собрался уходить, когда Михаэль тронул его за руку. Они стояли в дверях, и Михаэль, неожиданно для самого себя — он всего лишь хотел выяснить, с чего это так вспылил Мэнни, — попросил его добыть секретную информацию о полковнике Алоне, но так, чтобы никто не узнал.

— Даже Шорер? Вообще никто?

— Ни единая живая душа. Ни Шорер, ни Леви, никто в военном аппарате — абсолютно никто. Сможешь?

Балилти уставился в пол, запихнул рубашку за пояс, потом провел рукой по голове и сказал:

— Не знаю. Посмотрим. Дай мне несколько часов, чтобы навести контакты. Свяжусь с тобой попозже, ладно?

Михаэль кивнул и напоследок все же спросил:

— А что это с Мэнни?

— Ну… — Балилти смешался. — Долго объяснять, да это и не относится к делу. Расскажу когда-нибудь. — И он быстро направился вниз по лестнице к выходу из здания.

Комната для совещаний находилась совсем рядом с кабинетом Михаэля — времени подготовиться к разговору с Диной Сильвер у него не оставалось. Она ждала в коридоре и при виде Михаэля выразительно посмотрела на него и на часы. Он сделал вид, что не понял молчаливый намек. Красное и голубое шло ей больше, чем черный костюм, подчеркивавший бледность очаровательного лица и заставлявший её выглядеть старше. Открыв перед ней дверь в кабинет, Михаэль закурил и предложил сигарету Дине. Поморщившись, она отказалась; тогда он открыл окно, мысленно сказав себе, что уж это — последняя уступка с его стороны.

Как только он увидел ее в коридоре, его охватило чувство враждебности, а лицо приняло каменное выражение игрока в покер. Холодная красота, каждое движение под контролем. Хотел бы я посмотреть, как ты дрожишь, подумал он, стоя в дверях и пропуская ее вперед. Ему страстно захотелось выбить ее из колеи, заставить потерять контроль над собой.

Он был уверен, что она легко придумает объяснение воскресной беседе с Хильдесхаймером. Линдер говорил, что старик проводил с ней психоаналитический сеанс, вот и она скажет то же самое.