Ольга Баскова - Сокровища баронессы фон Шейн

Ольга снова действовала с размахом, не подготавливая путей к отступлению, не думая о том, что теперь она не имела ни титула, ни высоких покровителей, не была молода и хороша собой, как раньше, когда могла обольстить любого мужчину. Разумеется, дело закончилось тюрьмой. На этот раз ее не защищали лучшие адвокаты города, и баронесса, разъяренная речью прокурора, вместо того чтобы сидеть тише воды ниже травы, грубила судье, оскорбляла пострадавших, хохотала над ними как помешанная, кривляясь и гримасничая. Возможно, она слегка и помешалась, забыв, что лучшие адвокаты, бросавшиеся к ее ногам, давно в могиле. Приговор – пять лет – ее ошеломил. Госпожа баронесса слегка приуныла, но ненадолго. Как ни странно, жизнь снова дала мошеннице шанс. Она отсидела всего два года, потому что Февральская революция сократила ее срок, но на свободе опять принялась за старое, осваивая уже новую нишу.

В суровые годы революции многие знатные семьи голодали и были готовы отдать все ценности за кусок хлеба. Мадам Остен-Сакен по дешевке скупала продукты и меняла их на фамильные драгоценности. Шкатулка наполнилась почти под завязку, однако ее владелица завязывать не хотела, и в результате в 1919 году ее судил за мошенничество революционный трибунал.

В суровое время суровы и законы. Впервые ей досталось по полной – исправительные работы без срока. Позже, правда, к празднику 7 Ноября срок уменьшили, но до исправительной колонии Костромской области Ольга все же доехала, и на какое-то время мир для нее рухнул. Казалось, возврата к прежней жизни уже не будет. Она в колонии… Она, такая утонченная, образованная, привыкшая к роскоши и полному удовлетворению своих потребностей… О жертвах своих преступлений Ольга, как всегда, не думала. У нее никогда не было никаких табу, не было чести и совести. Знала ли она вообще, что такое совесть? Так говорил прокурор на суде, но дама пропустила его слова мимо ушей. Совесть, честь – вот еще, какие глупости! У них самих-то есть совесть, если они вынесли такой приговор? Немного оправившись от шока, дама стала приглядываться, присматриваться и втираться в доверие к начальнику колонии Кротову, молодому двадцатитрехлетнему офицеру с узким длинным лицом и чуть косящими серыми глазами. Хитростью она добилась его благосклонности, рассказывая историю своей неудавшейся жизни, и молодой коммунист сначала пожалел старуху, но потом, выросший в бедности в семье мастеровых и всегда благоговевший перед титулами, стал приглашать пожилую даму к себе в кабинет сначала попить чаю, а потом… Оказалось, что древний черный монашеский платок ее старит, у нее еще прекрасные, хотя и седые волосы и очень нежная кожа. И он потерял голову от женщины, которой перевалило за пятьдесят, женщины, старше его почти на тридцать лет. Даже в таком возрасте, в рваной телогрейке с чужого плеча, Ольга оставалась прекрасной и губительной…

Кротов не думал о том, что перед ним «черная вдова», мужья которой умирали при невыясненных обстоятельствах. Дама была чертовски умна и привлекательна. Он не понимал, что она читала его, как открытую книгу, и смеялась про себя. Оказавшись с ней в постели, Кротов подумал, что прежде не знал, что такое любовь. Объятия увядающей женщины были горячими и крепкими, поцелуи огненными, губы мягкими и нежными. Кротов признавал, что для своего возраста Ольга выглядела превосходно: свежая смуглая кожа почти без морщин, разве что гусиные лапки, придававшие шарм ее красивому лицу, пухлые губы, гибкое тело. Вспоминая об этом, баронесса говорила себе, что открыла этому молодому человеку мир счастья и удовольствия, мир азарта, мир, в котором возможно все. Он стал жертвой неугасаемого пламени увядающей генеральши, влюбился до безумия, и госпожа Остен-Сакен, как могла, подогревала эту любовь.

Однажды, после горячительных ласк, она как бы невзначай стала вспоминать прошлое и ненароком обмолвилась, что в Петербурге у нее остались влиятельные знакомые, которые вполне могли бы помочь Кротову сделать карьеру. Молодой человек был достаточно честолюбив. Он сразу представил себе другую, столичную жизнь – не гнить же до пенсии в колонии! – и принял решение. Срок возлюбленной подходил к концу, и офицер решил уволиться и рвануть в столицу вместе с ней. Баронесса, по его мнению, знала ответы на все карьерные вопросы. Он даже не подозревал, что до него так думали многие и что Ольга тихо смеялась над любовником, когда оставалась в одиночестве.