Дарья Кожевникова: Поцелуй отложенной смерти [litres]

– Это не наши тайны, эта была только моей. Но навредить ему она теперь и в самом деле не сможет. Все виновные установлены, подозреваемых больше нет. А Лужайкин сказал: «Лиза… остерегайся… Неверова…» – повторяя эту фразу, она постаралась передать не только слова, но и интонацию сказанного.

И Смоляков тут же ее подхватил:

– «… Неверова заварила такую кашу со своими цацками, что мало никому теперь не покажется!» Наверное, Лизок, он хотел сказать тебе что-то вроде этого, да не успел.

– А возможно, ты и прав!

– А ты все это время на Славку все-таки думала, да?

– Не знаю. Скорее, сомневалась в нем иногда. Но все-таки верила, что он так не мог. Не тот он человек, ведь я же разбираться в людях умею.

– Ой ли?

– Это ты сейчас о чем? Если о том, что он снова на пятом, то сердцу не прикажешь, и я больше это не хочу обсуждать.

– Я понятия не имею, на каком он сейчас этаже. Но вспомни, Лизок, что я тебе про бабку в прошлый раз говорил. Все было ясно как божий день. А ты не хотела мне верить.

– Я и сейчас не хочу, – грустно вздохнула Лиза.

Потом еще раз. Устинья Павловна потеряна навсегда, уже независимо от того, каким она была человеком. И Ярик тоже.

Теперь, когда все закончилось, у Лизы он точно уже не останется. Либо вернется в свою квартиру, либо переедет к Верке. И если последнее, то каково Лизе будет встречать их на лестнице? Хоть квартиру меняй! Но где она найдет другую такую, с балконом на озеро?

Значит, придется изо дня в день выходить в подъезд, рискуя получить очередную душевную травму. Одна мысль об этом вырвала из нее третий тяжелый вздох.

– Тяжко, Лизонька? – сочувственно спросил Смоляков. Потом признался: – Мне тоже. Сколько дней я рядом с тобой провел? А теперь ведь выгонишь.

– Ничего, у тебя в кустах есть нагретое место, – усмехнулась Лиза. Потом, подумав, нехотя выдала: – Ну и в гости можешь иногда заходить, только не злоупотребляя моим радушием.

– Тогда давай ты мне просто будешь говорить, когда до злоупотреблений дело дойдет? – оживился он. – Потому что самому мне будет непросто этот лимит соблюдать.

– А когда тебе там в рейс выезжать? – с надеждой спросила Лиза, уже сейчас жалея о данном ему разрешении.

Лиза даже не подозревала, как все изменится к Борькиному рейсу!

В самый последний день Смоляков пришел попрощаться с ней перед дальней дорогой, предстоящей ему с утра. Она принялась резать торт, который он притащил, его самого отрядив заниматься чаем, как вдруг ее бросило в жар, и перед глазами все поплыло-закружилось. А торт, только что казавшийся таким аппетитным, вызвал у нее тошноту запахом своих свежих сливок.

– Лизок, ты чего?! – Смоляков кинулся к ней, подхватил, усадил.

Подал воды, открыл балконную дверь. И замер посреди кухни.

– Нет, ничего, – вздохнула Лиза, чувствуя, что дурнота откатывает назад, как волна. Подняла голову и встретила серьезный, внимательный Борькин взгляд.

– У тебя было что-то со Славкой? Хотя бы раз? – спросил он так требовательно, что Лиза, вместо того чтобы отчитать его за неуместное любопытство, ответила от неожиданности:

– Ну а если и было?

– Вот и приехали. – Он оседлал стоящий перед Лизой стул и снова заглянул ей в глаза.

– Да иди ты! – огрызнулась Лиза, поняв, что он имеет в виду. Потом задумалась, глядя на календарь, висящий на холодильнике. И выдохнула: – Верка, зараза, накаркала! Когда мне своего мелкого подсовывала, то обещала, что сочтемся, когда я тоже рожу!

– Если б только накаркала, а то еще и отца увела. А что теперь? Ты Славке об этом скажешь?

– Да ни за что! – Лиза прикрыла глаза, с горечью осознавая, что упускает свой последний шанс. Конечно, Ярик женится на ней, если только узнает… Но он будет с ней жить, все равно постоянно озираясь на пятый этаж. А может, и бегать туда начнет тайком? Да разве Лиза такое выдержит? Нет, сама его выставит вон! Через слезы и душевную кровь. Так лучше уж сразу рубить концы, чем потом. Поэтому она предупредила Смолякова: – И ты не вздумай ему ничего говорить, а то с тебя станется! Сама выращу! Серьги продам, как раз собиралась от них избавиться. Вот пусть заодно и послужат благому делу, будут вкладом от прабабушки к правнуку.

– Как хочешь, конечно. Но можно и без этого обойтись. Лиз… Ты только не спеши сразу отказываться. Выходи за меня? Можем даже сегодня заявление съездить подать. Успеваем. Забрать ведь его никогда не поздно, если ты еще передумаешь. А у тебя будет время на размышление, пока я не приеду.