Дарья Кожевникова - Поцелуй отложенной смерти [litres]

– Нет, не по заказу. Все случайно так сложилось, – Лиза вздохнула. – А Устинья Павловна мне казалась совсем другой, я никогда бы и не подумала, какие тайны она скрывает.

– Тайны нечистой совести, старая карга! – почти выплюнула Вероника.

Оглядела Лизу. И вдруг, меняя тон с гневного на сокровенный, принялась говорить о том, как и что они пережили с мамой и отчимом, добрым, но не добычливым человеком. Как, под блеск далеких бабкиных сокровищ и всего, что имел родной отец, когда-то переписавший на свою мать все имущество, они, отчим и мама с дочкой, пытались выбраться из нищеты. Как мама все сильнее сажала печень в своей лаборатории, а отчим – свое здоровье в «горячем цехе» завода, и как саму Веронику нередко дразнили в школе более обеспеченные ребята.

Слушая этот рассказ, Лиза испытывала двойственные чувства. С одной стороны, она не могла не сочувствовать Веронике с ее трудным детством. Но, с другой стороны, понимала, что этот рассказ – не только способ скоротать время, но еще и попытка оправдаться за то, что эта девица собирается сделать теперь, в самом недалеком будущем. Знать бы точно, что она планирует! Уже как-то было бы легче. А может, и нет?

Лиза так и не успела решить для себя этот вопрос, когда телефонный звонок заставил ее вздрогнуть, а Веронику – прерваться на полуслове, взявшись за трубку.

Лиза вся обратилась в слух. Звонил Ярослав! Сумел выбраться с работы и пришел в указанный двор за дальнейшими распоряжениями.

Вероника подошла к окну, убедилась, что он один, и велела ему подниматься к ним в квартиру.

– Я прошу тебя, не причиняй ему зла! – взмолилась Лиза, пока они еще были одни.

– Не получится, – отрезала Вероника. – Вопрос стоит так, что либо останусь я, либо он. Я себя выбираю.

Лизе оставалось только беззвучно застонать в своих путах от чувства бессилия. И отчаяния, когда она увидела Ярослава, входящего в комнату.

Он бросил быстрый взгляд вначале на Лизу, потом на Веронику.

– Не дергайся! – предупредила его сестра. – Вначале выслушай меня, чтобы ты понял, каких ошибок можешь сейчас наделать. Даже если надумаешь со мной драться, ты точно не победишь. Я дала этой девчонке воды, – она кивнула на бутылку, из которой поила Лизу. – И кое-что туда подмешала. Что я в ядах хорошо разбираюсь, думаю, вы оба уже успели понять. Вот и теперь… Ярушка, она останется жить, если я ей вовремя дам антидот. А я его дам только в том случае, если ты будешь паинькой. Зная меня, ты должен понимать, что по-другому ты от меня ничего не добьешься.

Лизу, уже ощущавшую какой-то привкус во рту, снова затрясло, второй раз за сегодняшний день. Вот он, момент истины! Для нее он, оказывается, уже наступил!

Ярослав взглянул в ее испуганные глаза и не стал тратить время на разговоры. Вместо этого сразу обратился к Веронике:

– Что я должен делать? Говори.

– Умница, – одобрила Вероника, попутно делая кому-то звонок. Сказала в трубку: – Приезжай скорее. Знаешь куда. Жду, – после чего снова переключила внимание на брата.

– Ярик, нет, не надо, – выдохнула Лиза сквозь навернувшиеся слезы.

Вот только думала она в этот момент уже не о своей печальной участи, а совсем о другом! Ах, если бы он пришел, вот так же решительно пытаясь ее спасти, не от того, что просто не мог поступить по-другому, благородный дурак, а от того, что любил бы ее! Ее, а не Верку!

– Смотри-ка, как за тебя переживают, – усмехнулась Вероника Ярославу. Потом подвинула ему лист бумаги и ручку. – Садись и пиши! Пиши твое признание в убийстве бабки, Лужая и Кеши.

– Ярик! – снова позвала его Лиза. – Да она все равно не оставит нам шансов, ни мне, ни тебе!

– Еще слово, и я тебе рот скотчем заклею, – пригрозила Вероника. – А ты, Ярушка, не отвлекайся! Быстро и чистосердечно! Под мою диктовку, разумеется.

– Все, написал? – спросила она позже, закончив диктовать. – Теперь дата и подпись. Фразу «мне очень жаль» можешь добавлять или нет, на твое усмотрение. Дай-ка сюда, – Вероника пробежала по листку глазами. – Прекрасно! Молодец. Теперь просто посиди, я еще один звоночек сделаю.

Она вышла, так, чтобы ее не слышали, но в то же время чтобы не терять из вида своих вынужденных гостей. Хотя… куда бы они и так делись?

Лиза ощутила, как к неприятному привкусу на губах начинает присоединяться какая-то слабость, сопровождающаяся учащенным сердцебиением.

– Лиза, ты как? – тихо окликнул ее Ярослав.

– Паршивенько. – Но не это было сейчас главное.

– Не слушай ты ее! – взмолилась Лиза шепотом, пользуясь тем, что занятая разговором Вероника не могла ее сейчас слышать. – Ты что, не понимаешь, что происходит? Я опасный свидетель, а ты и вовсе мальчик для битья! Если ты ей дашь себя погубить, то меня все равно не спасешь! – Голос у Лизы оборвался от осознания безнадежности и от жалости к Ярику и к себе.