Дарья Кожевникова - Поцелуй отложенной смерти [litres]

– Вот и встретились, – усмехнулась та, блокируя в машине закрытые двери. – Кто бы знал, что это так получится?

Несколько минут Лиза молча и неподвижно сидела, осознавая ситуацию. Потом тихо сказала:

– Спасибо. Несмотря ни на что. Спасибо тебе!

– Можешь не благодарить. Я знаю, что это такое! Благодаря проклятой старой ведьме, с которой ты водила дружбу. Причем я испытала все это до конца! И даже не один раз! – Безумная ненависть перекосила побледневшее Вероникино лицо, но сейчас у Лизы даже в мыслях не было за что-либо осуждать эту женщину. Она только спросила:

– И что ты теперь со мной собираешься сделать? Ты специально меня караулила?

– Нет, не специально. Просто сегодня следила за твоим домом. Думала, что мне делать дальше. Может, так и просидела бы до вечера, пока Ярушка бы с работы не нарисовался. А с тобой… Поедем-ка ко мне, просто поговорить.

Судя по заблокированным дверям, Лизе не предлагали этот вариант, а озвучивали принятое решение. Но сейчас, после пережитого, это ее не особенно испугало. Ее все еще трясло, хотя уже и слабее, чем в парке. И трясло от того, чего она избежала как раз благодаря Веронике.

– Мерзавец! – не выдержав, выдохнула Лиза в сомкнутые у лица ладони.

– Они все такие, – покосившись на нее, ответила ее спутница, выводя машину на шоссе.

Лиза не стала с ней спорить. Не было сил. Да и желания что-либо возражать женщине, когда-то пережившей насилие, сейчас тоже не было. Какой бы Вероника ни была, и отчего бы такой ни стала, а она прошла через ад! Лизе теперь совершенно несложно было все это понять. Понять настолько, чтобы даже не осуждать больше Веронику за убийство Устиньи Павловны! Еще недавно очень дорогой для Лизы, воспитанной, замечательной, мудрой женщины! Мудрой ли? Мудрость…

Кто-то считает себя мудрым, кто-то пользуется славой мудрого человека. Но, кажется, действительно мудрым был и останется один лишь Господь! Только он все решает так, что нередко к нему обращаются: «Господи, ну за что?!» И гораздо позже, порой лишь по прошествии многих лет, людям открываются глаза на реальные мотивы Божьего суда.

Все становится понятно. Как, например, то, почему очень хорошая с виду пожилая женщина на склоне лет вдруг осталась совершенно одна. Волей ли судьбы? Или карой Божьей? Ни подруг, ни сына, ни сестры. Внук – и тот оказался в тюрьме, расплачиваясь за грехи своей бабушки…

– Приехали.

Лиза настолько задумалась, все еще не придя в себя после пережитого шока, что даже не заметила, как они подъехали к белой, ничем не примечательной девятиэтажке в глубине спального района.

– А я слышала, что ты снимаешь квартиру в том районе, где Устинья Павловна жила, – оглядевшись, произнесла она первое, что пришло ей в голову.

– Снимаю. А в этой квартире просто приглядываю за цветами и рыбками, пока хозяева в отпуске. Очень кстати. Тут нам никто не будет мешать. Ты выходи. И не дергайся, помни, что у меня шокер есть. – Вероника достала опасную штучку из кармана и на всякий случай зажала в руке. Хотя с той замедленной реакцией, которая сейчас была у ее морально опустошенной пленницы, могла бы и не доставать заранее, все равно бы успела, если бы Лиза надумала пытаться бежать. Но Лиза не пыталась, реально оценив свои шансы: Вероника очень спортивна на вид, от такой далеко не убежишь, а о помощи просить некого, утренний двор был практически пустынен. Так что она пошла к подъезду, как ей и было велено. Вначале в лифт, потом в квартиру.

– В туалет, или еще там чего, не хочешь? – деловито осведомилась Вероника, переступая порог.

– Можно, – согласилась Лиза, не зная, что ей еще предстоит. – А еще бы умыться, – она вся передернулась, до сих пор ощущая на своем лице прикосновения чужих мокрых губ.

– Валяй, санузел здесь смежный, – Вероника распахнула перед ней дверь.

И осталась стоять у порога, вначале стесняя Лизу. Но деваться было некуда, и Лиза, быстро справившись с меньшей из проблем, почти забыла про свою надзирательницу, когда принялась усердно тереть над раковиной лицо.

– А теперь в комнату, – скомандовала Вероника, терпеливо дождавшись, когда Лиза закончит. – И, ты уж извини, но придется тебя привязать. Так, для спокойствия. Лучше уж скотчем, чем шокером.

В этом Лиза, недавно успевшая наглядеться и на то, и на другое, была с ней согласна. Так что, повинуясь требованию, села на стул сама, не дожидаясь удара током – все, на что она могла рассчитывать в случае своего сопротивления.

Впрочем, даже свободной, о побеге ей не пришлось бы думать: закрытые окна, закрытые двери, седьмой этаж. И Вероника рядом. Сильная спортивная женщина, с которой разве что мужчина смог бы справиться.