Дарья Кожевникова - Поцелуй отложенной смерти [litres]

Глядя на него, Лиза уже начала опасаться, а способен ли он будет сейчас хоть что-нибудь рассказать. Но в то же время не пыталась его остановить в этом занятии, потому что почти физически ощущала, как обещанный рассказ, даже еще не прозвучав, уже свинцовой тучей гнетет атмосферу в комнате.

– Ты ведь знаешь, за что меня посадили, – Ярослав заговорил так неожиданно, да еще и глядя при этом в другую сторону, что Лиза даже не сразу поняла, что их объяснения сдвинулись с мертвой точки. Но, быстро сориентировавшись, утвердительно кивнула в ответ:

– Знаю, конечно. И считаю, что ты был прав.

– Я тоже не раскаиваюсь в том, что я сделал. Подонки заслужили и получили свое. Но ни они сами, ни их родственники не оказались с этим согласны. То есть им можно было творить с другим человеком все, что вздумается, а вот с ними – нет, такого делать было нельзя! Так что шуму на суде было много. Потом все затихло, или просто я оказался слишком от них далеко, потому что меня и эту троицу, тоже получившую свое за «подвиги», раскидали по разным местам заключения. Прошло немало времени, а они никак не напоминали о себе. Но вот пару лет спустя… Так, по дружбе, один авторитетный человек, которому нельзя не поверить, сообщил мне новость. Точнее, передал мне дошедший до него слух о том, что Вероника, та самая девушка… – У Лизы возникло ощущение, что Ярослава периодически кто-то хватает за горло и отпускает, снова и снова давая ему возможность произнести несколько слов. – В общем, когда мы с ней встретились, она носила другую фамилию. Потому что отчим удочерил ее, еще маленькую, женившись на ее матери, овдовевшей еще до того, как Вероника появилась на свет. А вот ее мать, оказывается, до этого второго замужества звалась Анастасией Неверовой. Я этого не знал! Да кому бы и в голову пришло, что у любимой девушки надо тщательно выяснять всю ее родословную?! Это в миллионном-то городе, где, бывает, даже специально с первого раза встретиться не удается?!

– Ты думаешь, что она могла быть твоей сестрой? – не выдержала Лиза, вспомнив услышанное в коттедже. Ту фразу Кадета про сестренку, которая вывела Ярослава из себя до потери инстинкта самосохранения.

– Это раньше я мог думать или не думать. Теперь я это знаю наверняка. Как минимум по матери! Вот почему меня к ней так тянуло и почему мы могли друг друга с полуслова понять, – Ярослав ухватил бутылку за горлышко и, снова игнорируя стоящую на столике стопку, сделал несколько глотков прямо из нее. Отдышался и снова заговорил: – Поначалу, выслушав, что сказал мне тот авторитет, я решил, что это всего лишь сплетни, запоздало настигшая меня месть тех трех подонков, за которых мне дали срок. Он и не скрывал, что услышал это от родственника одного из них, тоже недавно оказавшегося на зоне. Но эта мысль никак мне не давала покоя, ни днем ни ночью. Вот тогда я и решил обратиться к Кадету. Гучак при нем – это так, шестерка. А вот Кадет… Чтобы тебе было понятно, скажем так: это мошенник высшей пробы. Аферы, улаживание дел любой сложности, решение спорных вопросов и, конечно же, сбор сведений. То, что он сам за меня сегодня взялся, – Ярослав выдал кривую улыбку, – это, в своем роде, он мне даже честь оказал. Потому что он птица совсем другого полета. Все, кто к нему обращается, могут быть уверены, что дело уже состряпано, при условии что он за него возьмется, и во многих его делах с его связями даже тюрьма ему не помеха. Естественно, что его услуги стоят очень недешево. А у меня еще и ситуация была непростой. Такой, что и в дурном сне не приснится, – Ярослав опять глотнул из бутылки. Поинтересовался: – У Борьки там вроде еще и вторая была?

– Не сходи с ума. Ты что, сегодня решил покончить с собой? При помощи водки?

– Лиз… давай без нравоучений обойдемся. Даже если и загнусь сегодня с перепоя, это будет не самый мой тяжкий грех.

– Так, может, и тех уже хватит, и все-таки не стоит еще один добавлять?

Он ничего не ответил, молча уставившись куда-то в угол комнаты, где собирались вечерние тени.

– Тебе тяжело сейчас мне все это рассказывать, – снова заговорила Лиза. – Но я и сама уже могу представить, как все дальше сложилось. Ты обратился к Кадету, чтобы тот прямо из тюрьмы собрал тебе полные и достоверные сведения о семье. О той твоей семье, о которой ты ничего не знал, потому что остался с бабушкой совсем еще маленьким. А в уплату за его услуги ты, не имея денег, пообещал отдать что-то из коллекции Устиньи Павловны, так? И поскольку твои кредиторы не собирались долго ждать уплаты долга, а расстаться с чем-либо Устинья Павловна ни за что бы не согласилась, то ты готов был пойти на то, чтобы обокрасть ее после своего освобождения. И даже обсуждал эту возможность с Кадетом. Но потом коллекция пропала неизвестно куда, а Устинью Павловну кто-то убил.