Ирина Грин - Зыбучие пески судьбы [litres]

– Ничего страшного. – Негода поднял с пола папку и вернул ее Кире. – Надеюсь, эти бумаги скрасят твое одиночество.

Кира вновь раскрыла папку, и взгляд ее упал на какой-то документ.

– Бронислав Федорович! – позвала она.

– Да? – обернулся тот, уже стоя в дверях.

– Посмотрите, пожалуйста, что это за документы?

Он вернулся, снова сел на стул, взял у Киры бумаги.

– Это правоустанавливающие документы на дом, принадлежащий твоей матери.

– Дом? Нет, это какая-то ошибка. У нас квартира в Гореловске, – пробормотала Кира, а в памяти всплыли слова Негоды о том, что он уже листал этот альбом. Значит, эти бумаги ему знакомы, и… Дом? У них есть дом! Самый настоящий! Свой собственный дом. И еще миллион в придачу! Не верится просто. Почему отец просто не сказал ей? Боялся, что обидится жена?

– Ошибки нет, можешь убедиться сама – дом в коттеджном поселке «Кара-Даг».

– Кара-Даг? Это в Крыму?

– Да, Восточный Крым. Кара-Даг – потухший вулкан. Не думаю, что поселок находится на самой горе, скорее всего, в окрестностях. Я завтра слетаю в Крым и разберусь что к чему. А ты выздоравливай. Договорились?

– Договорились, – повторила Кира, с трудом сдерживая слезы.

Когда звук шагов Негоды стих, она упала на кровать и дала волю слезам.

После обеда к ней пришла помощница Негоды. Кира представляла ее молодой, своей ровесницей и испытала определенную неловкость при виде женщины, чей возраст приближался к пятидесяти, с двумя внушительными пакетами и дамской сумкой через плечо.

– Фух! – с облегчением выдохнула она, разместив свою ношу на тумбочке, и представилась: – Архипова Евгения Евгеньевна!

– Кира!

– Я в курсе!

Кирина неловкость переросла в необъятное чувство вины, грозившее раздавить ее, превратив в тонкую лепешку для пиццы или даже в лист лаваша.

Тем временем Евгения Евгеньевна, не обращая внимания на плачевное состояние своей подопечной, распотрошила пакеты, выкладывая содержимое в тумбочку и сопровождая свои действия короткими репликами.

– Это одежда. Белье. Футболки. Спортивный костюм. Спортивные брюки. Размер знала приблизительный, но должно подойти. Тапки. Апельсины. Яблоки. Телефон с интернетом. Здесь забиты номера – мой и Бронислава Федоровича. Звонить можно в любое время. Что еще? Тут немного денег на всякий случай. Но, пожалуйста, без самодеятельности типа вылазок в магазины или салоны красоты.

После такой длинной фразы запал женщины, казалось, иссяк, и она тяжело опустилась на стул.

– Может, воды? – предложила Кира.

Евгения Евгеньевна кивнула:

– Не откажусь, – и, увидев, что Кира ходит по палате босиком, скомандовала: – Тапки!

Выпив залпом полстакана воды, помощница Негоды пришла в себя.

– Жарко на улице. Я тебе в телефон книжек закачала. Сама-то я бумажные предпочитаю, но не донесла бы.

Кира уверила, что ей и в телефоне удобно читать, хотя раньше никогда не использовала его для этой цели.

Когда Евгения Евгеньевна ушла, Кира сгрызла яблоко, оказавшееся необычайно сочным, и взяла в руки телефон. Она хотела попробовать почитать что-нибудь, но пальцы, независимо от ее воли, набрали номер Глеба.

Гудок, еще один… есть еще время бросить трубку… она не должна… она обещала! – палец потянулся к изображению красной трубочки, и в этот момент она услышала голос Глеба:

– Алло?

«Глеб!» – вопила Кирина душа, но губы оставались неподвижными.

– Алло? – повторил Глеб, и тут Кира услышала, как женский голос где-то там, рядом с ее мужем, спросил: «Кто звонил, Глеб?»

Кира сбросила вызов, осторожно, словно Глеб продолжал оставаться на связи и мог услышать ее, положила телефон на тумбочку и прикусила губу.

«Никогда! Больше никогда!» – поклялась она себе.

Весь следующий день она искала в интернете любое упоминание о коттеджном поселке «Кара-Даг». Удалось отыскать только одну заметку, датированную 2012 годом, о начале его строительства, и больше ничего. Зато о самом Кара-Даге, обломке гигантского вулкана, основная часть которого вместе с жерлом миллионы лет назад скрылась в морской пучине, были написаны тысячи страниц. Рассматривая фотографии Черной горы (а именно так переводится с крымско-татарского языка «Кара-Даг»), напоминающей огромный сказочный замок, она мысленно рисовала картины будущей жизни, и они заставляли сердце биться чаще, а кровь быстрее бежать по венам, ускоряя процесс выздоровления. Она мечтала увидеть скалы Иван-Разбойник и Чертов палец, гору Святая, ущелье Гяур-Бах, хребты Хоба-Тепе и Карагач. И, конечно, овеянные легендами Золотые ворота, через которые, как считают ученые, в мифах Древней Греции Геракл и Одиссей спускались в царство Аида.