Галина Романова - Грешница в шампанском [litres]

– Что вас насторожило? И в котором часу это было? – решила направить его в нужное русло Наталья.

Не останови его, станет сейчас еще и про таблетки со снотворным рассказывать, которых перепробовал тьму-тьмущую.

– Около двенадцати ночи. Я встал как раз, что-то сердце жмет и жмет, походил, на кухню сходил водички попить. В окно глянул, Пашка по двору бежит.

– У вас окна на три стороны выходят? – уточнила она на всякий случай.

– Да, во двор выходят окно кухни и спальни маленькой, детская раньше была. Старшему принадлежала, сейчас-то…

– На пустырь – ваша спальня? – снова прервала она его.

– Да, на пустырь – наша. А на проспект гостиная выходит окнами. Трехкомнатная у нас, если успели заметить. Хорошая квартира, правда, кухня маленькая. Что вот это за кухня? Так, скворечник! А комнаты хорошие…

– А что Павел во дворе делал, вы говорите?

Да, Сергей Васильевич любил, по всей видимости, отвлекаться. Не останови его вовремя, начнет и молодость вспоминать, и спортивные успехи своих детей, а там и до истории знакомства с Верой Васильевной недалеко.

– По двору бежал, голову вверх задравши.

– А голову зачем задирал, как думаете?

– На окна свои небось смотрел. Мать его небось ждала, а он, может, с ней видеться не хотел. А может, и обнюханный какой был. Хоть о покойниках или хорошо, или ничего, но… – Сергей Васильевич немного пожевал губами, старательно подбирая слова. – Дурная молва о нем шла. И то ведь верно! Малому двадцать пять лет, а он нигде не работал. На что жил?! Машина у него одно время была шикарная, так пропил, болтают. А потом и вовсе про него бабы говорили, что он наркоман.

– И долго он был во дворе?

– Да нет, не очень. Он за угол пошел. Такое меня зло взяло, просто жуть! Квартира под боком, а они за угол! Ну, все углы обоссали, прости господи. Вы меня, конечно, извините, но вот иной раз просто кипятком хочется из окна плеснуть в места их непотребные.

Наталья выразительно посмотрела на него.

– Да не стал я никакого кипятка наливать, – слегка покраснел Сергей Васильевич. – Не успел бы. Его ведь, кипяток-то, канистрами наготове нужно держать, столько желающих обоссать наш угол. Шугануть просто Пашку хотел, зашуметь то есть. А пока дошел, пока занавеску пристроил. Сама-то жуть как ругается, когда я шторку тереблю. У нее ведь складочки, петелька к петельке висит, на равных расстояниях, вот как! Шумит на меня!

– Итак, вы влезли на подоконник, открыли форточку, выглянули, и что дальше?

Наталья бесцеремонно перебила Сахарова. Ей нужно было выудить из этого охранника со стажем как можно больше информации. Не всякий раз так везет! Не всякий раз такой свидетель попадается. Мало того, что в своем уме и им на руку бессонницей страдающий, так еще и наблюдательность в нем контролерским ремеслом взращена, на зависть каждому. Надо доить мужика по полной программе!

– Пока старые кости взгромоздил на подоконник, Пашка уже за сугроб сиганул. Думаю, подожду мерзавца, когда возвращаться станет. Голову в окно высунул, глаза к темноте попривыкли, видать стало совсем хорошо. От снега, луна опять же, хоть и убывающая, но яркая. Так я еще очки прихватил по дороге.

– Долго ждать пришлось?

– Нет. Я его через минуту увидал.

– Кого? Павла?

– Нет, второго. Убийцу, значит. Смотрю, идет еще один зассанец! Ну, думаю, я тебе щас… А потом что-то меня в нем насторожило, знаете. Как-то шел он…

– Как? Осторожно?

– Крался он будто бы. У нас так на заводе вдоль заборов несуны обычно крались. Сопрут, прости господи, моток шерсти и к забору. А там, на другой стороне, у них уже стрелка. Там уже их броса ждут. Они уж изучили, во сколько охрана объезд делает. Вот и в промежутках, значит, ловчились. Только ведь и мы не дураки. Мы их повадки тоже досконально изучили. Как глянем, какой вдоль забора крадется, так…

– Значит, второй человек, тот, что шел за Павлом, шел крадучись, и вас это насторожило, так?

Она понемногу начала приходить в тихое бешенство. Разговаривают уже пятнадцать минут, а все не с места. Все топчутся на теме естественных потребностей его соседей. И до убийства, кажется, так и не дойдут.

– Конечно, насторожило! Чего это, думаю, он так осторожничает в сугробе-то? Уж не извращенец ли какой? Пашка по нужде пошел, а этот подглядывать удумал? Стою, голова в форточке аж замерзла, а молчу. Думаю, что дальше будет.

– И что же дальше?

– А потом он услыхал, как Пашка возвращается, и замер за выступом. Там ведь этот сугроб, что айсберг! Одни торосы и сталактиты… – Он снова хотел было уйти от темы, но вовремя спохватился, наверное, поймал ее умоляющий взгляд. – Так вот этот в шапке так притаился, значит, и ждет. Думаю, может, Пашка ему и не нужен. Может, он просто стесняется при нем. А может, думаю, и присесть решил под моими окнами. Ну… Вы понимаете, о чем я?