Галина Романова - Миллионерша поневоле [litres]

– Верю! – признался он, ведь так думал с самого начала. – Ей, наверное, хотелось их опередить. Или что-то в этом роде.

– Она невзлюбила Сашу с первого дня, представляешь! Я не знала… Она встретила его на улице на второй день после нашего знакомства и потребовала, чтобы он держался от меня подальше. Он посмеялся над ней. И тогда она… Теперь уже она начала за ним следить. Дурочка несчастная!.. – Оля заплакала, очень тихо и без всхлипов, слизывая языком слезы с верхней губы. – Она уговорила знакомого слесаря и в отсутствие Саши поставила ему «жучок» в квартиру и прослушивала все его разговоры!

– Каким образом?! – удивился Валера.

– Квартира этажом ниже сдавалась. Ксюша сняла ее на месяц. Он потом все проверил, все сопоставил. Уже после того… ну, как она его опередила. Ему рассказали про женщину, снявшую квартиру. Он даже слесаря того нашел. Не знал только, что за женщина. Потом узнал. Господи, просто шпионские игры какие-то. Это Лешка виноват, гад! Он ее этому всему обучил. И фигни всякой у него было в гараже полно. Он ее и пользоваться всем научил, гад! Все из-за него… Саша был очень осторожный, но однажды… Лиза Любавская пришла к нему домой и рассказала про приезд Попова в наш город. Это Ксюша уговорила его приехать и встретиться со мной. Ее намерения… Они были совершенно невинны. Она хотела просто нас познакомить. Она и номер ему в гостинице сняла и даже оплатила сама! Она не знала даже, что он насмешки ради застраховал свою жизнь в мою пользу. Хотел подстраховаться, застраховавшись… Он был циником по жизни, а она на что-то надеялась. Дурочка несчастная! Бред просто какой-то! Любавские разнюхали и решили его убрать и выкрасть страховой полис. И тогда она решилась…

«Ума у нее не хватило – просто предупредить его! А вот убить – пожалуйста!» Валера тихо негодовал, но помалкивал. Ольга говорила, он молчал. Он не мог прервать такой порыв доверия, хотя совершенно не понимал ее жалости по отношению к подруге.

– Он был в ярости! В бешенстве просто! И на следующий же день расстался со мной, наговорив кучу гадостей. Будто я не хозяйка, не могу быть женой и матерью и что-то еще в этом роде… А секрет был прост! Во мне отпала надобность. И он стал искать!..

– Ксюшу?

– Ее! Просто он не знал тогда, что это именно она. Потом узнал… – Оля всхлипнула чуть слышно и вытерла мокрые щеки ладонями. – И помогла ему в этом я, Валера! И Влада он убил… Жена его ему заплатила…

– Я знаю. Не убивайся ты так, Оль!

Ему было очень жаль ее. Но он не понимал и не хотел принимать ее горя. Для него Ксюша, какими бы благими намерениями ни мостила она себе дорогу, была прежде всего преступницей. Алчной и где-то даже безжалостной, не умевшей удержаться от преступного пути и не сумевшей вовремя выйти из игры…

– Он все это мне рассказывал и смеялся, Валера! Он… он пытал ее, прежде чем… прежде чем убить! И Лешку убивать не стал специально, а покалечил так, чтобы он стал живым трупом… И потом уже погром устроил… Он мне все это рассказывал и смеялся! А потом… Потом повел в подвал, открыл какой-то лаз… Он сам его сделал и очень хорошо спрятал. Так что никто не найдет…

– Найдут, не переживай. – Валера снова потянулся к ней, но она снова отстранилась.

– Вы же не нашли, – возразила она бесцветным голосом. – И никто не найдет. А там… Там Ксюшка! Сидит… мертвая… На корточках… Вся… вся седая…

– Вот мразь, а!!! – не хотел, но заорал Валера и, невзирая на ее сопротивление, обхватил ее всю и крепко прижал к себе. – Бедная моя! Бедная! Сколько горя тебе одной! Нет, прости, нам с тобой. Все пройдет, вот увидишь, милая. Все проходит, пройдет и это. Мы поймаем этого гада! Непременно поймаем, ты не бойся!

– Я его не боюсь. – Ее глаза сделались очень большими и почти пустыми, и глядела она теперь не на елку, а куда-то еще. Глядела так, что Валере сделалось жутко. – Но вы его не найдете… Ксюшу же не нашли, и его не найдете…

И вот тут он все понял! Понял, с ужасом и жалостью осознав всю громадность ее горя и сумасшедшего страха перед разоблачением.

Она убила его!

Мещеряков Александр не был в бегах, он был похоронен рядом с его же собственной жертвой, которую долго и небезуспешно пытал. Пытал до тех пор, пока она не умерла, поседев перед смертью, словно семидесятилетняя старуха.

И казнила палача вот эта съежившаяся в его руках, обезумевшая от постигшего ее несчастья женщина. Женщина, которую ему было суждено полюбить. Расплата ли это ему за его грехи или нет – Валера теперь уже не знал. Он знал одно: он сделает все, чтобы с ее головы не слетел ни единый волос. Даже если для этого ему придется забыть, что такое профессиональный долг.