Геннадий Сорокин - Страх никогда не стареет

– Ты и про это знаешь?

– Я знаю все, кроме того, какого черта ты будишь меня ни свет ни заря?

– Пошли кофе попьем. Я уже все приготовила.

– Уважительная причина, ничего не скажешь.

После утреннего кофе и сигарет я принял душ. Имея определенный опыт использования женского станка для бритья, смахнул щетину, в качестве лосьона использовал первый попавшийся крем. Зубную щетку временно позаимствовал у хозяйки. Утро в ванной у Инны ничем принципиально не отличалось от утра у Натальи, за исключением того, что ни пистолет, ни антилазер я с собой не брал.

За завтраком, на который пошли блюда, оставшиеся от пиршества, я украдкой рассматривал старшую дочь сенатора. Благодаря усилиям пластических хирургов она стала похожа на представительницу южной Европы, гречанку или болгарку. Говорят, что, если хочешь узнать, как выглядит женщина на самом деле, посмотри на нее утром после пробуждения. Инна, несмотря на полное отсутствие косметики, сильнейшую нервотрепку, стресс, тревожный короткий сон, выглядела привлекательно.

«Ты выбрал не ту из сестер, Саша!»

Если на то пошло, я еще никого не выбирал и не думал выбирать.

Она аккуратно намазала маслом кусочек батона, положила сверху ломтик сыра и внезапно посмотрела на меня, не донеся бутерброд до рта. Когда человек ест, он беззащитен. По тому, как он кушает, когда не подозревает, что за ним наблюдают, можно понять, хороший это человек или плохой. В этот миг, когда наши взгляды встретились, я понял, что надо принимать решение. Хорошее или плохое, но решение надо принимать, стоять на месте поздно. Не давая ей задать вопрос, а заодно и самого себя направить, хотя бы временно, в другое русло, я поинтересовался:

– Инна, а кто писал письма Фаине?

– «Арес». Он перечитал все рассказы Ирины де Сад и начал писать, подражая ей. Вначале я редактировала его переписку, потом он вошел во вкус и…

– Стоп! – перебил я ее, внезапно понявший, что неплохо бы перейти к практической сфере. – Откуда он писал? У него было свое жилище?

– Мы ему квартиру снимали. У меня даже ключи от нее есть. Ты только не подумай…

– Комплекцией он для тебя мелковат. Шучу, шучу. Ты женщина привлекательных форм, а он невзрачный мужичонка. На мой взгляд, вы не пара. Инна, пока есть время, расскажи-ка мне про убийство.

– Ты сегодня решишь все вопросы по договору? Скажи, с какого времени я могу спать спокойно?

– Давай ключи от квартиры «Ареса» и начинай про заговор, кто и какую в нем играл роль. Про себя, я думаю, можешь не беспокоиться. Письменных гарантий о судебном иммунитете тебе, конечно, никто не даст, но и мои боссы слов на ветер не бросают. Если сказали, что мы идем на сделку, то назад не повернут.

– А ты?

– Все зависит от тебя. Пока я претензий не имею. Ты, кстати, сегодня пойдешь на работу?

– Из дома буду руководить, ждать от вас окончательного ответа. Какой с меня сегодня начальник? С таким настроением перед подчиненными лучше не показываться.

– Тогда перейдем к делу. Городилов помог освободиться «Аресу» два года назад. Вы уже тогда решили пойти на убийство?

– Зачем он освободил «Ареса», я не знаю. Два года назад никто, во всяком случае я, ничего не планировал. Все началось год назад, когда Погосян на вечеринке проговорился отцу, что помнит, как помог ему решить массу деликатных проблем в Москве. Смотрю, у отца глаза сверкнули. Он хоть и пьяный был, но какие-то выводы для себя сразу же сделал. Я начала расспрашивать Арсена, что он имел в виду. Он вначале отмалчивался, а потом признался, что по заказу отца убил кого-то в Москве.

– Погосян в то время был твоим любовником?

– Скажем так, мы встречались. Но отношения у нас были откровенные. Он от меня ничего не скрывал. Или, вернее, не считал нужным скрывать.

– Как он организовал убийство твоего дружка Валлентино, не рассказывал?

– А ты думаешь, это он… – помрачнела Инна.

– Не думаю, а уверен. Он сам предложил сенатору свои услуги и организовал подбрасывание наркотиков тебе и передозировку твоему бойфренду. При осмотре тела Валлентино обнаружили синяки на руках, но не придали им значения.

– Синяки, – начала догадываться она.

– От того, что его держали за руки, когда в рот засыпали смесь кокаина с ЛТСА.

– Вот ведь сволочь! Никому верить нельзя. Ты знаешь, он позвонил мне той ночью, когда его ранили. Сказал, что я самая конченая тварь на свете. Представь, он меня втянул во все это, и я же виновата осталась. Ладно, пусть ему на том свете будет хорошо. Так вот, Арсен тоже был очень мнительным человеком. Он стал подозревать, что отец задумал его убийство, и решил опередить. Мне он все рассказал потому, что я вляпалась с этой вакциной и пришлось подделать документы, чтобы выудить у отца деньги. Подделывал, естественно, Арсен, у него был опыт в таких делах. В общем, он поставил меня перед выбором: или он о подделке рассказывает все отцу, или я помогаю ему организовать убийство. Я согласилась помочь. Как видишь, себя я нисколько не выгораживаю.