Стивен Бут - Чёрный пёс

— Правда? Ну, мы все знаем, насколько на них можно положиться.

Посчитав, что ее извинений достаточно, Диана уже начинала злиться на Бена из-за его нежелания решительно избавиться от того, что делало его таким угрюмым и мрачным. Она наблюдала, как он опять ударил мячом об пол и отбил его длинным медленным свингом, после которого мяч вновь вернулся к ним.

— Мне кажется, что это здорово, когда у человека так много друзей, — сказала девушка, — и когда он живет в такой дружной семье.

Ее напарник отвел взгляд от мяча, озадаченный тем, как изменился ее голос.

— Наверное, ты никогда не сможешь оставить все это, правда, Бен? — добавила она. — Скоро ты женишься, может быть, на старой школьной подружке, вы купите здесь дом, заведете детей, собаку и так далее…

— Конечно, — согласился Купер. — А что в этом плохого?

— А по-моему, хуже этого уже ничего не может быть, — заявила Диана и запустила мячиком в плафон на потолке.

Шарлотта Вернон обнаружила Дэниела в комнате Лауры. На туалетном столике лежала пачка писем, аккуратно перевязанная розовой лентой. Хозяйка дома уже видела эти письма раньше, но никогда до них не дотрагивалась. Она вообще ничего еще не трогала в комнате дочери. Ей казалось, что, сделав это, она признает, что ее девочка ушла навсегда.

— Я написал ей, чтобы сообщить, что буду дома в прошлый уикенд, — объяснил Дэниел. — Она говорила, что хочет со мной поговорить.

— О чем? — спросила его мать.

— Не знаю. Но мне показалось, что это серьезно. И я сказал, что уикенд проведу дома. Но обманул. Я так и не появился…

— Ты всегда писал ей гораздо чаще, чем нам, Дэнни.

— Вам? А вам мои письма никогда не были нужны. Вы всегда занимались своими делами. А вот Лауре нужна была связь с внешним миром. Здесь она себя чувствовала как в тюрьме.

— Не говори чепухи.

— Ты считаешь это чепухой?

Дэниел развернул следующее письмо и пробежал глазами по строчкам, написанным его собственным почерком. Его мать подошла к окну и, слегка раздвинув шторы, посмотрела на оранжерею, зажмурившись от слепящих солнечных лучей, которые отражались от ее стеклянной крыши. Она поправила фарфорового медвежонка, поставив его на положенное ему место на подоконнике. Это было пресс-папье, сделанное из настоящего фарфора «Ройял Краун Дерби» [76] Компания, известная своим высококачественным костяным фарфором, который производит с середины 1750-х гг. с изысканными рисунками в стиле Имари [77] Имари — название традиционного стиля росписи японского фарфора, производимого в г. Арита начиная с конца XVI в. на поясе и лапах. Грэм привез его в подарок Лауре из одной из своих командировок. Шарлотта перевела взгляд на сына и долго смотрела на него, пока его полное погружение в письма не вывело ее из себя.

— А что конкретно ты там ищешь, Дэнни? — выпалила она. — Подтверждения своей собственной вины?

— Ну, вашей можно и не искать, — сказал молодой человек, густо покраснев. — Ни твоей, ни отцовской. Мне их тыкали в физиономию достаточно долго.

— Не смей со мной так разговаривать!

Шарлотта и сама была расстроена тем, что ее сын не соизволил заехать домой хотя бы на пару дней в перерыве между сомнительными прелестями каникул, проведенных в Корнуолле с друзьями, и возвращением в университет задолго до начала занятий. Она считала, что сын так рано вернулся к месту учебы из-за довольно странного, по ее мнению, чувства ответственности. Миссис Вернон не понимала, почему он предпочитает держаться подальше от дома. Сейчас она с брезгливой гримасой смотрела на грязные пятна на джинсах сына и потертости на его ботинках и принюхивалась к запаху застарелого пота. Он выглядел усталым, на лице у него были видны темные круги под глазами и однодневная щетина. Дэниел сильно напоминал Шарлотте его отца, такого, каким тот был когда-то, девятнадцать лет назад, до того, как успех и деньги заставили его накинуть на себя вуаль обходительности и утонченности. Грэм тоже был когда-то человеком, который с трудом сдерживал свои страсти.

— Одного не хватает, — неожиданно произнес Дэниел.

— Что ты сказал? — не поняла его мать.

— Одного письма. Я написал его Лауре из Ньюкуай в прошлом месяце. И вот его не хватает. Где же оно? Она всегда держала письма по порядку.

— Их просматривала полиция, — неуверенно предположила Шарлотта. — Может быть, они его забрали?

— На кой черт оно им сдалось?

— Не знаю. Все зависит от того, что в нем было написано, правильно?