Екатерина Барсова - Змей в саду Ватикана [litres]

– Все в порядке, – сказал он так тихо, что она едва услышала его. – По итальянски не говоришь?

– Нет.

– По-английски?

– Очень плохо.

– Тогда молчи. Но если что, ты приехала из Молдавии. Запомни.

Она кивнула.

Замок. в котором горели огни, жил своей жизнью, безразличной к окружающим. Они пересекли лужайку, у самого входа в замок Даниле задали вопрос, и он ответил условным паролем, который ему сообщил пожилой итальянец.

Теперь они были внутри замка. В коридоре бродили люди. Их было немного – молчаливые, в длинных серых накидках.

Данила резко повернул назад и спросил первого попавшегося человека, где можно взять одеяние. Тот указал рукой куда-то вправо, и уже через несколько минут Ольга и Данила были облачены в одинаковые накидки.

– Молчи, – сказал Данила, улучив момент. – Говори, только если я дам тебе знак: возьму за руку. А так – говорить буду я.

Люди скользили по коридору замка как тени. Звучала тихая, едва слышная музыка. Вскоре они попали в небольшой зал со столами уставленными закусками. Они взяли тарелки с маленькими канапе, корзиночками с овощами и мясными рулетиками. Здесь было еще вино и шампанское.

Внезапно Данила ощутил неприятное сосущее чувство под ложечкой: ему показалось что за ними наблюдают. Он аккуратно обвел зал глазами, но ничего подозрительного не увидел. Однако это неприятное ощущение не проходило…

Через некоторое время все, словно повинуясь некой команде, стали покидать зал… Они присоединились к этому потоку людей и вскоре оказались снаружи.

Было уже темно, но горели фонари перед замком и факелы в руках высоких мужчин. стоящих по краям лужайки. Факелы были подняты высоко, и складывалось впечатление, что огнем крестили эту людскую массу – притихшую и сосредоточенную. Все переговаривались друг с другом тихо, было впечатление, что шелестят деревья… Все будто ждали чего-то.

Внезапно раздался сильный гул – то ли возгласы приветствия, то ли еще какие-то посторонние звуки. Из замка появилась женщина в длинной накидке более темного цвета, чем у остальных, и это было видно в свете факелов. Ее лицо скрадывала тьма, но были видны руки – красивые, с тонкими пальцами.

Наконец процессия потекла в парк…

Они пришли на поляну и встали, образуя круг. В центре его оказалась женщина, чье лицо по-прежнему не было видно…

– Элайя… элайя… – говорила она гортанным голосом нараспев.

И толпа откликнулась, повторяя за ней…

Данила украдкой посмотрел на Ольгу. Она тяжело дышала. Он ободряюще сжал ее руку.

Женщина стояла в кругу, воздевая руки и что-то говоря на незнакомом языке… Факелы взмывали вверх, крики становились все громче… Данила почувствовал, что Ольга схватила его за руку, но сама ускользает куда-то назад. Увлекаемый ею, тоже продирался сквозь плотный круг людей, и вскоре они очутились у большого куста.

– Что это? – спросил он. И тут заметил третьего человека, стоящего рядом с Ольгой. Его лицо было скрыто капюшоном.

– Вам надо уходить, – сказал тот на русском языке.

– Кто вы?

– Я Филипп Рогов.

– А…

– Вам надо уходить, и чем скорее, тем лучше… Вы не знаете, насколько это все опасно… не стоит оставаться здесь… вы понимаете? Идите за мной. Не тяните…

– Хорошо.

– Не теряйте времени…

Филипп шел впереди, ныряя в лабиринты парка. Было видно, что он ориентируется здесь хорошо.

Они подошли к замку с обратной стороны.

– Идите за мной. Я выведу вас через подземный ход.

Филипп толкнул какую-то дверь, незаметную на фоне стены, и они оказались внутри замка – в помещении с полукруглыми сводами.

– Идите быстро, пока никто ничего не обнаружил. – В руках у Филиппа был фонарик, он-то и освещал путь. Иначе они двигались бы в полной темноте.

Они не шли, а летели по коридорам замка. Внезапно Филипп остановился.

– Слышите!

Они замерли. Где-то совсем рядом слышался топот.

– Неужели нас окружили? – спросил Филипп. Вопрос повис в воздухе.

Он сделал несколько шагов назад. Потом повернул направо, толкнул неприметную дверь, и они очутились в комнате со столом и дощатым топчаном.

– Подождем здесь, – предложил он. Ольга села на топчан. Филипп сполз по стенке прямо на пол. Данила стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

– Глупо вес как. А? – Голос у Филиппа, несмотря на то что он говорил тихо, был по-мальчишески звонким.

– Оля, ради бога, прости… что так все получилось.

Она молчала.

– Наверное, я должен хоть что-то сказать. – Он поднес руку к лицу. – Занозил палец. Вот черт, здесь так темно, ничего не видно… Вы ее друг? – спросил он Данилу. И прежде чем Ольга что-то сказала. Данила опередил ее: