Марина Серова - Как трудно быть красивой

Я оставила девушку за столиком, а сама сходила за кофе. Придя с двумя чашками, я поставила одну перед «бабочкой» и села на стул рядом.

— Как твои дела? — задала я дежурный вопрос, сразу перейдя на «ты».

— Какие у нас дела? — вопросом на вопрос ответила девушка. — Днем спим, по вечерам клиенты… — Она не договорила и махнула рукой.

— Не хочется все бросить и куда-нибудь сбежать?

Это был провокационный вопрос, и задала я его вполне сознательно.

— Еще бы не хотелось, — одними губами сказала Валерия и опустила голову. — Только вряд ли получится, — добавила она упавшим голосом.

— Почему?

Валерия вздохнула и изучающе посмотрела мне в глаза. Не увидев на моем лице насмешки, она продолжала:

— Ты разве не знаешь? Паспорта все у них. А после случая с Кристиной парни стали особенно осторожны. Если бы ты знала, чего мне стоило вырваться сегодня на встречу с тобой! — воскликнула она с отчаянием.

В это время в кафе зашел какой-то парень, и Валерия быстро надвинула капюшон на самые глаза. Проводив его взглядом, она облегченно вздохнула и снова сняла капюшон.

— Не тот? — поинтересовалась я.

Валерия замялась, и я, чтобы дать ей возможность обдумать ответ, принялась за кофе. Отхлебнув глоток, я услышала следующее:

— Сутенер иногда прикидывается лохом. Ходит по кафешкам и выискивает, — тихо сказала девушка.

— Кого? — быстро спросила я.

— Нас. Мы не должны обслуживать никого, кроме тех клиентов, которых он нам поставляет. С Сусликом было проще.

Она взяла чашку и отпила большой глоток кофе.

— Суслика убили, — заметила я.

— Жалко, — с искренним сожалением сказала Валерия. — Он, по крайней мере, считал нас за людей.

— А этот не считает? — Я уже догадалась, что это тот самый сутенер, которого я видела в баре «У Потапыча». — Я имела счастье с ним пообщаться.

— Ты ушла из лап Вована?! — изумилась Валерия. — Это еще никому не удавалось. До того как он стал работать на Лимона, Горбун долго занимался бизнесом в Астане. А там — сама, наверное, знаешь — к женщинам отношение совсем другое. Тем более к таким, как мы. — Голос Валерии задрожал и сорвался.

Значит, место убитого Суслика занял Вован, а кличка у него Горбун. И я хорошо запомнила его лицо, когда встречалась с Лимоном. Да и номер телефона, по которому можно найти хозяина этого замечательного предприятия, остался у меня. Уже две хорошие зацепки. Если Лимон не сменит номер, конечно. Ах, зачем я только их спугнула тогда в баре «У Потапыча»! Теперь мне самой хотелось кусать локти от досады. Правильно Бодров меня ругал! И еще надо было… Хотя что толку? После драки кулаками не машут.

— Лера, а почему ты согласилась со мной встретиться? — спросила я.

И на этот в общем-то случайный вопрос Валерия отреагировала неожиданно бурно. Она судорожно вцепилась в мой рукав обеими руками и зашептала умоляюще:

— Я хочу, чтобы ты мне помогла. Хоть как-нибудь. Пожалуйста, сделай что-нибудь! Я не могу так больше. Я хочу, как Кристина.

Она быстро вытерла навернувшиеся слезы и продолжала горячо шептать:

— Я ей так завидую. По-хорошему завидую. Все время думаю: почему Алексей выбрал ее, а не меня?

Бедная девушка! Но чем я могла помочь ей? Не в моих силах было заставить Алексея или кого-то еще из клиентов жениться на этой карамельно-золотистой красавице. А она все продолжала шептать и рассказывала такие подробности из жизни ночных бабочек, от которых даже у меня, видавшей виды, округлялись глаза.

В голове не укладывалось, что живая, красивая девушка, живущая в современном мире, в моем городе — вот эта девушка, сидящая сейчас рядом со мной, — может быть расчеловечена, приравнена к кукле, к игрушке, к роботу, лишена всех человеческих прав и даже собственной воли. Как это просто, оказывается, — воспользоваться минутной слабостью, отобрать паспорт и разом лишить всего: собственного имени, собственного жилья, привычного окружения, свободы передвижения, а главное — права на чувства и даже просто возможности сказать «нет» тому, что с тобой вытворяют чужие люди, чужие руки. Последнее было особенно ужасным. А главное — такая жизнь лишает права на будущее. На семью, на детей, на любовь. Кристина — редчайший случай. А каков удел большинства? Только катиться по наклонной все дальше и дальше. И когда твоя красота увянет, у тебя не останется ровным счетом ничего. И никакой поддержки ни от кого.

— И как же вы живете? — невольно вырвалось у меня.

Валерия только грустно улыбнулась: