Клод Авелин - Кошачий глаз

Наконец лимузин остановился. Водитель приспустил стекло и спросил:

— Хелп?

Жан-Марк не понял.

— Хелп? — повторил он растерянно.

Водитель расхохотался.

— «Хелп» по-английски «на помощь!».

На Жан-Марка смотрели очень черные и очень блестящие глаза.

— Ну да, «на помощь!» — Жан-Марк поежился под необыкновенно проницательным взглядом.

Мужчина перестал смеяться и посмотрел на чемоданы.

— Вы куда-то едете? Спешите на поезд? — У него был сильный американский акцент.

У Жан-Марка блеснула искра надежды.

— Да, да, спешу на поезд. Я простужен, и у меня просто нет сил дойти до метро.

— С какого вокзала вы едете?

— С Лионского. Я еду в Лион.

— О! Это мне по пути. Не Лион, конечно, а Лионский вокзал. Чудесно!

Водитель лимузина отворил дверцу и, не вылезая, протянул руку за чемоданами. Жан-Марк не смел поверить своему счастью.

— Вы так любезны!..

Поворот на улицу дю Фур, визг шин — и через минуту уже поворот на улицу де Ренне. Американец гнал как сумасшедший. Жан-Марк, загипнотизированный ритмичным движением «дворников», судорожно вцепился в сиденье. Он украдкой изучал профиль американца. Тот уже не улыбался. Чем-то он напоминал кинозвезду лет под сорок, одного из тех актеров, которые играют мужчин, влюбленных в молоденьких девушек.

Автомобиль без малейшей осторожности проскочил площадь Сен-Жермен-де-Пре.

— Не лучше ли было бы свернуть направо? — отважился спросить Жан-Марк.

— Зачем? — Незнакомец расхохотался. — Берега Сены прекрасны даже в такую скверную погоду.

Лимузин покатил по улице Бонапарта. Через несколько секунд они были уже на бульварах.

— Так у вас простуда? — неожиданно возобновил разговор американец. — А может, воспаление легких? Туберкулез?

Жан-Марк, напуганный, распустил шарф.

— Надеюсь, что нет. Обычный бронхит.

— А все-таки плохо, — сказал американец. — И климат в Лионе плохой.

Жан-Марк зашелся кашлем. С трудом переводя дыхание, он пробормотал:

— Я скоро вернусь. Только извещу семью о своей свадьбе.

Кашель не давал ему говорить.

Американец расхохотался. Смех был сухой и резкий. Похоже было, что он издевается:

— О! Брак! Семья! Хороший мальчик! Хороший сын! Хороший гражданин.

Автомобиль доехал до площади Сен-Мишель. Сквозь дождь собор Парижской Богоматери казался призраком. Жан-Марк пристально взглянул на профиль незнакомца и осторожно сказал:

— Если бы не ваше произношение, я бы вас никогда не принял за американца. Вы так похожи на француза… Да и марка автомобиля…

— Я взял машину напрокат, — ответил незнакомец, не поворачиваясь. — Это очень удобно для иностранца. Берешь ее, а потом оставляешь. Всегда, когда бываю во Франции, я так поступаю. Отличный автомобиль. А что я похож на француза — это верно. Но скорее все-таки на итальянца.

— Неаполь?

— Увидеть Неаполь и умереть! Я действительно родом из Неаполя.

Лимузин мчался все с такой же дьявольской скоростью. Вдруг что-то взорвалось в моторе. Американец нахмурился.

— Похоже, на этот раз мне досталась не такая уж хорошая машина, — процедил он сквозь зубы. — Вы разбираетесь в моторе?

— Чуть-чуть, — ответил Жан-Марк. — Мне очень жаль, но только чуть-чуть.

Американец резко нажал на тормоз.

— Зато я разбираюсь очень здорово. Всегда сам устраняю неполадки. Удачно вышло, что мы остановились под деревом. Листьев на нем, правда, нет. Такая ужасная весна… Но это не имеет значения. Дерево… оно и есть дерево.

Из кармашка на дверце автомобиля он вынул фонарик и подал его Жан-Марку.

— Выйдем. Я поищу в чем там дело, а вы мне посветите и загородите от дождя. Это, очевидно, карбюратор.

Едва они вышли из машины, мощный порыв ветра хлестнул им дождем в лицо, засвистел, сломал пару веток и вышвырнул на дорогу.

Жан-Марк посветил фонариком на свои часы. Без двадцати одиннадцать.

— Вы идете? — окликнул его американец, стараясь перекричать ветер.

Держа в руке английский ключ, он поднял крышку капота и сунул под нее голову. По счастью для мотора, ветер подул в противоположную сторону. Прямо в лицо Жан-Марку.

— Когда отбывает ваш поезд? — крикнул американец из-под капота.

— В половине двенадцатого… В одиннадцать тридцать.

— Ну и славно. У нас есть время. Не схватить бы вам только воспаление легких.

Американец заменил сначала одну свечу, потом другую. Все впустую. В одиннадцать Жан-Марк проныл жалобно:

— Пожалуй, я пойду пешком. Может, еще успею, даже с чемоданами.