Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— Кто-то просил позвать его к телефону почти сразу после того, как я вернулась домой. Это было очень странно: Джим не поддерживал с внешним миром почти никаких связей. Бедняга был очень замкнутым, необщительным человеком.

Получив разрешение сесть, мисс Каттл отправилась на свое место в безмятежном неведении по поводу того, что упомянутые ею огурец и магический прутик слегка затмили благоприятное впечатление, которое она вначале произвела на публику своими шелками и хорошо поставленным, с властными интонациями голосом.

За свидетелем, первым увидевшим Джеймса Картера мертвым, были вызваны те двое, которые последними видели его живым. Небольшого роста мужчина с бородкой, похожей на обрезанную до приемлемых размеров красную лопатку, назвавшийся Арно Гибсом, объяснил, что покинул дом в одиннадцать тридцать, чтобы отвезти Учителя и Тима…

— Попрошу вас указать точные имена, — прервал его секретарь.

— Извините, — сказал человек с бородкой. — Мистера Крейги и мистера Райли. Я собирался отвезти их в фургоне в Каустон. Когда мы отъезжали, Джим поливал цветы на террасе. По-моему, он был в хорошем настроении. Сказал, что собирается принести из теплицы помидоры и приготовить себе на ланч томатный суп. Была его очередь доить Калипсо, и поэтому он не успел в тот день к завтраку.

Недоуменное перешептывание в зале по поводу того, кто такая Калипсо, после сурового реприманда быстро стихло. Следующий вопрос, заданный господину Гибсу, касался образа жизни и привычек умершего. Тот ответствовал, что в общине алкоголь не употребляли, хотя на крайний случай в шкафчике с лекарствами стояла бутылка бренди. И что, когда они уезжали, мистер Картер был абсолютно трезв.

Далее был вызван Тимоти Райли, но тут к коронеру торопливо приблизился секретарь и что-то зашептал ему. Дознаватель недовольно нахмурился, затем кивнул, пошелестел бумагами и вызвал мистера Крейги. К тому времени в зале уже сделалось нестерпимо душно. По лицам сидевших струился пот, на рубашках и платьях проступили влажные пятна. Лопасти древнего вентилятора натужно поскрипывали, гоняя жаркий воздух. Несколько больших синих мух с громким жужжанием бились об оконные стекла. Однако человек, вызванный в качестве свидетеля, казалось, никакой жары не ощущал. Он был одет в светлый шелковый костюм. Его белые — не седые, не желтые, но абсолютно белые волосы, перехваченные резинкой, — спускались ниже плеч.

Все расслышали громкий шепот миссис Балстрод, заметившей, что белые волосы часто создают обманчивое впечатление. Действительно, глаза у мужчины не слезились, не были мутными, а наоборот, отличались яркостью и прямо-таки небесной голубизной, а лицо было гладким и почти без морщин. Едва он начал говорить, как атмосфера в зале резко изменилась. Он говорил негромко, но в его голосе было что-то, невольно заставляющее прислушиваться, возникало чувство, что вот-вот будет дано услышать некое откровение. Подавшись вперед, все напряженно ловили каждое его слово, словно боясь пропустить что-то для себя важное.

Между тем он не сказал, собственно, ничего нового. Он просто подтвердил слова предыдущего свидетеля о том, что погибший вел себя в тот день как обычно, то есть был спокоен и весел. Только добавил, что мистер Картер являлся одним из основателей коммуны, все его любили, и что всем будет его очень недоставать.

Свидетельские показания остальных членов сообщества свелись к тому, что каждый из них подтверждал отсутствие кого-либо на месте происшествия в соответствующий отрезок времени.

Расположившийся на твердой деревянной скамье корпус присяжных больше всего напоминал большой кусок тающего торта. Его члены прилагали все усилия, чтобы сохранить вид беспристрастный, вдумчивый и бодрый. Им было заявлено, что в данном случае нет никаких оснований подозревать насилие. Все обитатели особняка убедительно доказали, что находились вне дома, когда произошел прискорбный инцидент. Вероятно, трагическое падение произошло вследствие неблагоприятного стечения обстоятельств: загнувшаяся над верхней ступенькой ковровая дорожка и некоторое количество алкоголя, выпитого непривычным к этому человеком на пустой желудок. Коронер высказался в том духе, что из предосторожности коврик на полированном полу предпочтительно закреплять и выразил соболезнование друзьям покойного. Вердикт констатировал смерть в результате несчастного случая.

Коронер встал, вентилятор издал глухой прощальный стон, и синяя муха замертво упала на голову пристава. Члены «Золотой лошади» остались сидеть. Публика потянулась к выходу. Разочарование ощущалось почти физически. Все почему-то были убеждены, что идут слушать про убийство. Люди оглядывались, выискивая Балстродов, дабы попенять им на их лжепророчества, но те предпочли улизнуть заранее. Недовольно переговариваясь, народ, сойдя со ступеней, стал расходиться: одна часть повернула в сторону парковки, другая двинулась в «Бархатный башмачок».