Марина Серова - Принеси меня в жертву

— Какая странная методика, впервые о такой слышу, — призналась я. — Корейская, наверное?

— Корейцы были бы рады, но права принадлежат Елене. Сама разработала такой способ воспитания. Вот после пробуждения все должно быть строго по распорядку, но ложиться спать и просыпаться им дозволено в любое время. Самое интересное, что они никогда не дрыхнут до обеда и не гуляют до полуночи. У них все происходит по часам.

Я прислушалась.

— Молчат. Скоро проснутся?

— Примерно в одиннадцать. Это плюс-минус час.

— Мария Петровна, — спохватилась я. — Антон позвонил Ольге, она уже едет сюда. Вы одна с малышами не останетесь, слышите? Не переживайте, вам помогут.

— Я знаю, — кивнула Мария Петровна. — Оля сразу же перезвонила мне. Мы всегда на связи. Приедет — будем решать, что и как. Пока их мать в больнице, она будет жить в доме, наверное.

— А у Ольги нет своих детей?

— Бог не дал. Потому обожает Анечку и Колю как своих.

Часом ранее мне казалось, что ситуация после случившегося если и разрешится, то с большим трудом. Взрослые будут в шоке или на нервах, какой уж тут уход за детьми? Кто сообщит им о том, что сегодня, завтра или еще неделю, месяц, а то и дольше они не увидят ни родителей, ни няню Зою?

Но все разрешилось очень быстро. Друг семьи Саранский мигом вызвал на помощь их тетю, а Мария Петровна дала мне понять, что тоже следит за детьми. Похоже, малышня находилась под постоянным присмотром.

С души тут же свалился груз ответственности. Так или иначе, но я автоматически готовилась к тому, что придется помочь в решении вопроса устройства близнецов. Всякое могло быть. Прислуга бы не справилась с детьми, Ольга бы впала в долгоиграющую истерику, а Саранский один вряд ли потянул бы на себе всех и вся. Иногда ведь случается, что помощникам самим нужна помощь. Слава богу, что сейчас не та ситуация.

— Надо им сварить кашу и по одному яйцу, — вспомнила Мария Петровна. — Я совсем забыла про завтрак, но есть еще немного времени. Вы можете идти, Таня. Я полежу и пойду на кухню.

— Вам плохо, Мария Петровна? Давайте честно, — попросила я. — Уж с яйцами и кашей я как-нибудь справлюсь.

Мария Петровна покачала головой.

— Мне завернуться в шерстяное одеяло, как в американских фильмах, и чтобы меня повели под руки.

Я невольно улыбнулась. Действительно, во многих голливудских фильмах жертве преступления непременно набрасывают на плечи шерстяное одеяло и сажают на ступени машины «Скорой помощи».

— Не то что у нас: помощь оказывается прямо там, где ты упал, а про одеяло вспомнят гораздо позже, — подхватила я. — А все почему? Потому что время не теряют, и это тоже признак внимания.

Мария Петровна вздохнула. Ладно, шутка не прокатила. Зайдем с другой стороны.

— Вы тут давно живете, знаете всех хорошо, — сказала я. — Как вы думаете, то, что случилось, должно было когда-то произойти?

Мария Петровна скосила глаза в мою сторону.

— О чем это вы?

— Василий не производил впечатления человека, способного на насилие.

Сказав это, я взмолилась, чтобы Мария Петровна не распознала фальшь в моем голосе.

Василий был способен на насилие. Раньше. Давно. Сейчас — не знаю. После рассказа Кирьянова я уже ничего не понимала. Но я успела пообщаться с Шумским не тогда, а сейчас. Он приехал спасать меня и мою сломанную машину, он уговорил остаться на годовщину, он вел себя вежливо и был добр ко мне.

А вот Елена явилась полной его противоположностью. Я знала много семейных и пока еще не очень семейных пар, в которые соединились противоположности, но с такой сильной разницей между характерами партнеров еще не сталкивалась.

Елена напоминала Шумского — того, «прошлого», каким он был во времена работы в полиции. Со своими вел себя абсолютно нормально, однако с посторонними, но зависимыми в какой-то мере от него людьми он превращался в тирана и деспота. Вот именно такой и была Елена. Она словно списала с мужа манеру его поведения, не оставив в нем ни капли ярости. Так и веяло от нее неприступностью, так и несло высокомерием. Женщина явно презирала весь мир, а некоторых не любила особенно сильно.

Не это ли имел в виду Саранский, когда вчера намекнул на то, что наш с Василием союз был бы прекрасен? Он еще сказал, что слишком часто отводит взгляд от того, что происходит в семье Шумских. Значило ли это, что Елена верховодит над всеми постоянно, а не только при свидетелях?

Мария Петровна поверила в мою искренность.

— Нет, Василий никогда ни над кем не издевался. Вы же про женщин?