Николай Стародымов - След мстителя

— Есть резон, — не стал спорить Маркел. — Так что от меня требуется?

Харченко понимал, что при первой же возможности Маркел от него постарается избавиться. Но уже сейчас он решил, что без крайней необходимости убивать его не станет. Маркел был ему симпатичен.

Странные это понятия — симпатия и антипатия. Возникают на каком-то подсознательном, едва ли не рефлекторном уровне. И даже самому себе не можешь объяснить, почему тот или иной человек тебе нравится, а другой нет. Хотя нередко и понимаешь, что должно бы быть наоборот…

Мысль мелькнула и пропала. Сейчас важны не абстрактные рассуждения, а конкретные дела.

— Мне нужно попасть к шефу, чтобы по пути меня не остановили. Потому что тогда придется начинать стрелять. А мне этого, сам понимаешь, не хотелось бы.

— Скромные у тебя желания, — ухмыльнулся Маркел. — А потом ты меня?..

— Потом мне будет не до тебя, — в тон ухмыльнулся Александр. — Если победителем выйду я, тебе вообще нечего бояться. Если он — ты можешь сказать, что действовал под пистолетом. Такой аргумент, как пистолет, любого убедит. Согласись, что это алиби.

— Для шефа — да. А для себя самого?

Харченко понял.

— Ты откровенный человек.

Нимб над головой Маркела в его глазах потускнел. Достал из кармана пару сотенных долларовых купюр, скатал их шариком, бросил предателю.

— Это аванс. Когда я отсюда уйду, дача окажется на какое-то время в полном твоем распоряжении. Я думаю, ты знаешь, чем здесь можно поживиться…

Маркел согласно склонил голову. Сделка его устраивала. Потому он перешел к делу:

— Что тебе нужно знать?

Зловещая усмешка мстителя обнажила зубы.

— Не знать. Вернее, не просто знать. Ты спроси, Маркел, что ты должен для меня сделать.

Тот удивленно поднял брови:

— А я что-то должен делать?

— Неужто ты жизнь свою так мало ценишь? Конечно же, должен. Ты оплатишь свое существование на бренном свете жизнью тех, кто может оказаться на моем пути. Ни больше ни меньше. Договорились?

Скомканные долларовые купюры вывалились из рук предателя.

— Лучше уж убей, — с нескрываемым страхом проговорил Маркел.

Харченко ухмылялся по-прежнему, насмешливо и зло:

— Поздно, батюшка, поздно! На купюрах уже имеются твои «пальчики». Значит, как бы дело ни повернулось, объясняться тебе придется.

Секретарь глядел на него с ненавистью. А он откровенно смеялся.

— Ты у меня в руках, Маркел. Лучше принимай мои правила игры. Это тебе выгодно, — и добавил просто так, наугад, чтобы припугнуть: — Месяца три назад ты условия диктовал — сегодня моя очередь.

Бледность залила лицо подручного Борисевича.

— Так вон ты откуда, — упавшим голосом проговорил он и откинулся на стуле. — Теперь понятно…

— Вовремя надо соображать.

Не могло быть так, чтобы такая личность, как Маркел, кого-то не держал за жабры месяц назад или даже полгода. А потому такой отвлеченный срок, как «месяца три», мог пробудить у него любые ассоциации. На это Харченко рассчитывал. И расчет сработал.

— Так что? — повторил внушительно. — Ты со мной или против меня?

Маркел глядел на него теперь с искренним уважением и с не менее искренним страхом.

— За тебя, конечно. Но если ты проиграешь — мне головы не сносить.

— Это уже твои проблемы, — равнодушно пожал плечами Харченко. — Я ведь о своей голове не говорю.

— И это твои проблемы, — проворчал в тон Маркел. — Что нужно делать?

— Я уже говорил: ты должен обеспечить мне беспрепятственный проход к Борисевичу. Обеспечишь — ты жив. Нет — умрешь. По-моему, все честно.

— Хорошо, — решился Маркел. — У тебя пистолет — у тебя и право.

Он поднялся к пульту:

— Кого вызывать?

Понимая, что сейчас произойдет, Александр не выдержал, рассмеялся:

— Кого сочтешь нужным.

Маркел покосился на него и, поколебавшись, утопил кнопку общей тревоги.

— Не старайся, — потешался Харченко. — Эта кнопка не работает. Я ее уже отключил.

Взгляд секретаря был исполнен страха. Животного страха за свою жизнь. До этого момента он надеялся, что сумеет поднять тревогу и тем самым искупить вину за свое предательство. Теперь должно было последовать возмездие.

— Маркел, дружище, — проникновенно произнес Александр. — Я же тебе сказал, что ты будешь жить. Так не провоцируй меня на адекватные действия. Понял? К тебе ведь не какой-нибудь ханурик пришел — я твои мысли и шаги на два хода вперед предвижу. Уловил? Вот и хорошо. Тогда четко и ясно скажи: как ты обеспечишь мое проникновение к Борисевичу? Имей в виду: я к нему попаду в любом случае, с твоей помощью или без оной. Так что в твоих интересах сделать так, чтобы ты оказал мне в этом деле посильное содействие. Ну так что?