Николай Стародымов - След мстителя

Васильковский покосился на фотографию, словно стесняясь говорить при ней такие вещи.

Да и Харченко чувствовал себя в этот момент не лучшим образом.

— Ну а теперь о деле. Анна убита, ты был прав, длинным тонким клинком в шею. Смерть наступила мгновенно. Следов борьбы никаких — очевидно, она хорошо знала убийцу. Более того… — Михаил замялся. — В общем, незадолго до гибели у нее был мужчина.

Александр уставился на него. Он вдруг подумал о том, что, если решат провести экспертизу, его положение сразу осложнится.

Однако Михаил расценил его взгляд иначе:

— Вот и я то же самое подумал. Кто-то пришел, вступил с ней, так сказать, в интимный контакт, а потом убил… Как-то не очень это между собой вяжется. Вот мы и думаем: кто бы это мог быть? Вопрос, понятно, не к тебе: ты в последнее время отношений с Анной не поддерживал…

— При таком раскладе рисуется три основных варианта, — скучно заговорил Буераков. — Каждый из них, в свою очередь, может иметь свои, так сказать, подварианты… Вот они. Приходил бывший муж — налаживать отношения. Анна Валентиновна его приняла — а он пырнул ее ножом из ревности, из мести или под влиянием алкоголя. Не будь у бывшего мужа железного алиби, этот вариант вполне можно было бы принять как одну из основных рабочих версий. Вариант второй. Приходил любовник, она его приняла — он пырнул ее неведомо за что. Маловероятно. Любовник к убитой на работу приходил очень редко. В утро убийства его никто здесь не видел, к тому же он инфантилен, не слишком силен физически, жил практически за счет убитой… Короче говоря, на роль убийцы он вряд ли годится. Хотя тут, конечно, определенная доля вероятности имеется. Например, если он ей надоел или она решила сменить партнера, что вполне можно допустить, если учесть характер этого самого нынешнего любовника. Кроме того, нельзя исключать, что у нее был еще один любовник, о котором никто не знает или не говорит. — Буераков перевел дыхание и продолжил: — Повторюсь, в пределах этих основных версий может быть едва ли не бесконечное количество вариаций. Но все они лично мне представляются маловероятными. Куда любопытнее и правдоподобнее рисуется третья версия. Вот о ней я и хочу поговорить с вами более подробно…

Он опять замолчал. Сидел устало, прикрыв глаза. Вмешался Михаил:

— Саня, ты понимаешь не хуже меня, что Леонид Васильевич совершает сейчас если не должностное преступление, то уж нарушение точно. Он никому постороннему не имеет права это рассказывать.

— Понимаю, естественно. И почему же именно для меня сделано исключение?

Александр предполагал ответ. Но хотел получить подтверждение.

— Сейчас узнаете, Александр Михайлович, — не раскрывая глаз, произнес Буераков. — Сейчас я вам расскажу о сложившейся ситуации.

Он повернулся в кресле, долго смотрел на лицо Анны. Решение он уже принял. Но по-прежнему не решался произнести первое слово.

— Александр Михайлович, вы знаете, насколько сложна криминальная обстановка у нас в стране. И у нас в городе, в частности.

— Догадываюсь. Телевизор иной раз смотрю, этот, как его, «Дорожный патруль»… Его впору было бы переименовать в «Кошмарно-кровавый патруль».

Буераков еще чуть помолчал. Михаил, словно пытаясь ему помочь произнести решительные слова, набулькал еще в стаканы. Следователь остро взглянул из-под приспущенных век на хозяина квартиры — как тот отреагирует на спиртное. Очевидно, остался доволен тем, что тот глядел на него прямо и выжидательно.

— Суть проблемы, Александр Михайлович, вот в чем. Ваша жена — не первая жертва убийцы, обладающего именно таким ударом. Нам уже кое-что известно о нем. Но недостаточно. Я не могу его достать. Понимаете? Не могу. Он ловок, осторожен, хитер, может быть, даже умен… Действует дерзко, нагло, убивает средь бела дня…

Следователь снова помолчал. И тогда Харченко решил прийти ему на помощь:

— Я так понял, что вы хотите, чтобы я его достал?

Буераков опять остро взглянул на него. Пожевал губами. Проговорил уклончиво:

— Я не имею права с вами об этом говорить. Этот человек не оставляет следов. У нас на него практически ничего нет… Ничего конкретного. Кроме весьма приблизительного описания внешности. Которое, по всей вероятности, неточное.

Александр не выдержал, стукнул кулаком по столу, выругался:

— Что вы, право, юлите, Леонид Васильевич? Будьте уверены, если я его найду, вам его передавать не стану. Сам с ним разберусь…