Дмитрий Петров - Призрак киллера

В трубке было молчание в течение нескольких секунд. Похоже было, что человек разозлился на ее непонятливость, но теперь делает над собой усилие, чтобы не сорваться и говорить вежливо.

— Пока ваш муж не вернется сюда, в Москву, вы никуда не полетите, — наконец произнес незнакомец. Потом он вздохнул и добавил: — Давайте не будем спорить. Ваш супруг выполняет некую работу, и пока он не выполнит ее, вы должны сидеть тут. Вот когда он все сделает, мы хорошо ему заплатим и вы сможете ехать куда хотите. Так что сдайте билеты, они все равно пропадут, мы не позволим вам улететь.

— А если я позвоню в милицию? — спросила Надя, стараясь сделать свой голос твердым. Ох как не хватало ей в эту минуту Щелкунчика. Щелкунчик всегда знал, что сказать и как поступить…

— В милицию? — удивился голос незнакомца. — А при чем тут милиция? Вы сказали, не подумав… Да вы не волнуйтесь, он скоро вернется, ваш муж. Он все сделает, вернется, и вы поедете.

Человек на другом конце провода старался говорить спокойно и мягко, но Надя обостренным женским чутьем сознавала, насколько напряжен голос ее собеседника, как он сдерживается.

Да они оба старательно сдерживались.

— А он скоро вернется? — вдруг вырвалось у Нади. И так жалобно это прозвучало, что ей даже стало стыдно своей слабости. Нашла у кого спрашивать…

— А он вам разве не звонит? — удивился опять мужчина. — Странно, никто не запрещал ему звонить домой.

— Он звонит, только не говорит, когда приедет, — ответила Надя и добавила рассудительно: — Детям же нужно ехать на природу. Летом дети должны отдыхать… А мы вот вынуждены задерживаться.

Надя уже чувствовала, что происходит что-то серьезное. Ей было страшно и тревожно. Она была растеряна. Но чутьем, именно происходящим от женской беспомощности перед надвигающимся страхом, она решила говорить с незнакомцем как можно более спокойно и о бытовых вещах… О необходимости для детей отдыхать, например. Она понимала, что ему совершенно безразличны ее дети и вообще вся их жизнь, что он преследует только какую-то свою и скорее всего нехорошую цель… Но, может быть, такой простой жизненный разговор о детском отдыхе как-то очеловечит его?

— Дети должны отдыхать, — согласился незнакомец. — Я с вами согласен. Вот они и отдохнут, как только ваш супруг вернется. Он сам вас и отправит на отдых. И поедет вместе с вами. Я вам это обещаю.

Надя уже хотела возразить, что Щелкунчик как раз упорно настаивает на том, чтобы она с детьми ехала скорее, а он приедет уже потом, но вдруг поняла, что ничего этого говорить не надо. И вообще, чем меньше она будет говорить, тем лучше.

Позвонивший явно старался быть вежливым, и это уже радовало отчасти. Надя вспомнила старую известную женскую мудрость: если изнасилование неизбежно, то расслабься и постарайся получить удовольствие… Что ж, ей остается только расслабиться и получить удовольствие.

Дети с волнением смотрели на нее. Они даже перестали разглядывать фотографии. Казалось, даже Барон почувствовал неладное — подошел, потерся о ногу и вопросительно поднял голову.

Нет, она ничего им не скажет. Хватит уже с детей тревог.

— Это из школы, — сказала Надя, вешая трубку и стараясь придать себе беспечный вид. — Сказали, что мне нужно срочно зайти, подписать там разные бумаги. Я скоро вернусь.

Дети молча глядели на маму, и чувствовалось, что они хотят, но не могут верить ее словам. Слишком уж напряженный был у нее голос, когда она говорила по телефону, и слишком встревоженное лицо было сейчас.

Надя вновь надела плащ и вышла из дому, предварительно наказав детям никому не открывать. Зря она это сказала, зря. Это она сразу же поняла. После этих ее слов на лицах детей появились такие кривые усмешки, что она пожалела о своей несдержанности.

После всего, что было, ее дети, к сожалению, лучше большинства взрослых знали, что нельзя открывать двери незнакомцам. Да и знакомым, кстати, тоже… Знакомые разные бывают, и, как любил выражаться Щелкунчик, ничего нельзя знать заранее.

— Не откроем, — заверили дети, и вокруг их губ пролегли жесткие складки жизненного опыта.

Надя не знала, что у Щелкунчика есть пистолет, она никогда не находила его. А вот дети знали, они уже давно обнаружили папин пистолет, тщательно запрятанный в недрах квартиры. Обнаружили, повертели в ручонках и положили обратно. И ничего не сказали маме — даже не договаривались об этом. Теперь, почувствовав волнение матери, они оба одновременно сказали, уже когда она стояла в дверях: