Андрей Воронин - Дальнобойщики

— Начну с квартиры, — развязывая завязки папки, произнес Гобято. — Следов взлома не обнаружено. Отпечатков пальцев посторонних и других следов тоже. Я говорю «не обнаружено», но это еще не значит, что их нет. Вы меня понимаете? — Он вопросительно взглянул на полковника.

Воронин кивнул.

— Да, понимаю.

— На трупах следов насильственной смерти не обнаружено. На теле Овчинниковой Светланы Петровны имеется кровоподтек в области подбородка. Образовался он еще при жизни, нанесен твердым тупым предметом. Вот. — капитан протянул фотографии. — Взгляните сами.

— Возможно, ее оглушили, — высказал предположение полковник, рассматривая снимки.

— Не исключено, но доказательств нет. На теле гражданина Коробкова Бориса Сидоровича также обнаружен кровоподтек в области грудной клетки. Как и в случае с его подружкой, получен он перед смертью. Других физических повреждений нет.

Взяв следующую фотографию, протянутую Гобято, Воронин принялся ее изучать.

— Что касается смертей, то обставлены они как самоубийства, — продолжал капитан. — Причины мы не знаем. Предположительно Овчинникова покончила собой в состоянии аффекта, обнаружив труп парня. Орудие самоубийства — короткий обоюдоострый нож из высокопрочной легированной стали. Ручная работа. Оружие она раздобыла в квартире Коробкова.

— Откуда такая уверенность?

— Кожаные ножны были обнаружены в шкафу. На них найдены отпечатки ее пальцев. Тут придраться не к чему. Она, в принципе, могла это сделать. Но у меня возникает вопрос: почему находящаяся на грани нервного срыва девушка лезет в шкаф за этим редким ножом, а не бросается на кухню и не хватает первый подвернувшийся под руку кухонный нож?

— Действительно странно. — вынужден был согласиться Воронин. Он взял в руки целлофановый пакет с оружием.

— Но, с другой стороны, если убийца хотел разыграть самоубийство, то почему сам не воспользовался кухонным ножом?

— Может, он запаниковал, когда позвонила Овчинникова, — предположил капитан.

— Нет, он слишком хитер и опытен, чтобы пугаться таких пустяков. Тут что-то другое. Возможно, он хочет нас сбить со следа.

— А может, и то и другое?

Полковник извлек из пакета нож. Рифленая рукоять удобно легла в ладонь. Оружие обладало прекрасным балансом — его можно было метать. Лезвие отточено как бритвенное.

— Отличное оружие, — восхищенно похвалил Воронин.

— Кустарная работа. Сделано, вероятно, на заказ и уж конечно в единственном экземпляре. Чувствуется рука мастера.

— Мастера. — задумчиво повторил полковник.

Ему в голову пришла мысль: нужно поднять архивы ФСБ, подключить специалистов, провести более скрупулезное изучение ножа. Если его сделал мастер, спецы должны определить его почерк, стиль, должны что-нибудь да найти.

— Нож я заберу с собой, — заявил он.

— Это улика, — с сомнением покачал головой Гобято.

— Я все улажу. К тому же я его верну.

— Тогда я не против.

После короткой паузы капитан продолжил:

— Что касается смерти Бориса Коробкова, то тут и вовсе гордиев узел. Умер он от попадания воды в легочные пути, но до этого отравился снотворным. Спрашивается: зачем топиться, когда и так отравился? Непонятно.

— Да уж.

— Я вижу одно разумное объяснение.

— Какое?

— Самоубийства подстроены. Но помните: это лишь предположение. Для утверждения пока мало фактов.

— Тогда каковы мотивы убийства?

— А вот этого я как раз и не знаю.

— Может, есть версии?

— Не любитель я гадать на кофейной гуще, — капитан проницательно посмотрел на Воронина. — Может быть, вы подскажете мотив?

— Я? — удивился тот. — С чего вы взяли?

— Попросту предположил. Ведь зачем-то вы сюда приехали? И уж конечно не для того, чтобы поболтать с провинциальным капитаном. Теперь ваша очередь рассказывать. Мне не терпится услышать, как связано это дело с вашим появлением. Ведь это из-за него вы здесь? Правда? Расскажите, а там мы вместе подумаем, — добродушно предложил Гобято. — Одна голова — хорошо, а две — лучше.

Воронин задумался. Простота и непосредственность капитана подкупали. Он внушал доверие. «А чем я, собственно, рискую? — решил полковник. — Умный совет никогда не помешает.»

— У меня со вчерашнего вечера не было и крошки во рту. Может, сходим перекусим? Заодно и поговорим, — предложил он.

Гобято согласился.

— У нас тут за углом неплохое кафе. Можно зайти туда, если вы не против.

— Вам виднее.

При мысли о чашке горячего кофе и порции чего-нибудь мясного аппетит разыгрался с невообразимой силой.