Андрей Воронин - Дальнобойщики

С новой страстью он принялся целовать ее тело: шею, груди, живот — постепенно, миллиметр за миллиметром, спускаясь ниже и ниже к распускающемуся бутончику нежной плоти, скрытому на дне темного треугольника пушистых волос. Он действовал осторожно и медленно, как опытный охотник, знающий, как лучше заманить жертву в свои сети. Он изматывал ее, доводил до безумия, когда каждая клеточка тела начинала вопить: «Хочу! Хочу! Хочу!». Затем отступал, заставлял страдать и изнемогать в ожидании. Ее тело дрожало, когда он снова прикасался к ней. Одно прикосновение его руки, языка приводило ее в неистовство. Но Егор словно забавлялся, страдание девушки, балансирующей на грани пика величайшего наслаждения, доставляло ему удовольствие. Он мучил ее, пока не наступил момент, которого он ждал. Тело призывно изогнулось, трепеща и дрожа, из горла вырывались хриплые вздохи, руки судорожно вцепились в простыню, сжав ее так, что побелели суставы: все указывало на то, что она готова, достаточно лишь малейшего дуновения воздуха, выдыхаемого из его груди.

И он подарил ей свою любовь. Несколько коротких мгновений, когда они существовали как единое целое, когда их души стали одной душой, а сердца застучали в такт. Несколько коротких мгновений, в которых вместилась вечность. За эти секунды Егор, как ему показалось, понял многое. Он получил удовлетворение не только физическое. Нет! Здесь было нечто большее, чем секс. Здесь было наслаждение души, слившейся воедино с другой душой. Величайшая гармония вселенной — мимолетная, скоротечная, неуловимая.

Он обессиленно рухнул на девушку, придавив весом своего тела. Силы оставили его. Он ощущал себя выжатым лимоном. Но было хорошо.

Через какое-то время силы восстановились. Егор поднялся и сел на кровати, положив руку на упругую грудь девушки. Набухший сосок казался твердым, как пуговка.

Он провел ладонью по груди, по животу, по отведенному в сторону бедру. Тело было влажным от пота и разгоряченным.

— Я устала. — прошептала, едва шевеля губами, Инга. — Ты замучил меня.

— Тебе было хорошо со мной?

— Разве ты не почувствовал? По-моему, это поняли все наши соседи с обеих сторон. — Она улыбнулась. Глаза ее при этом оставались закрытыми.

Что-то теплое и нежное, ласкающее коснулось лица, скользнуло по щеке и дотронулось до глаз. Сквозь сон Егор ощутил прикосновение и зажмурился. Затем лениво потянулся и перевернулся на бок.

— Вставай, лежебока! — послышался голос издалека.

Сон начал медленно отступать, мысли прояснились, но он не спешил просыпаться и вставать, а оставался лежать с закрытыми глазами, пытаясь изо всех сил удержать блаженное состояние. Словно в детстве, продляя удовольствие, когда тело до последней клеточки, до последнего мускула расслаблено и никакие проблемы и трудности больше не существуют.

— Пора в дорогу, — проговорил приятный голос. — Твои приятели на джипе давно приехали и ждут. А тот, с физиономией ожившего зомби, уже несколько раз настойчиво тобой интересовался. Я соврала: сказала, что ты скоро выйдешь. Ну вставай, Егор, я же знаю, ты не спишь!

— Напоминание о Гарике, Андрее и Гоги окончательно испортило удовольствие. Как бы ни хотелось укрыться от проблем, но это было невозможно. Как ни крути, а проблемы придется решать. Я бы навсегда поселился в этой комнатушке с тобой. Мы бы спали, занимались бы любовью, а потом снова спали и снова занимались любовью. — мечтательно произнес Егор, садясь на кровати и награждая Ингу полным нежности взглядом. — Как ты смотришь на мое предложение?

Инга перестала упаковывать сумку, поправила рукой непослушную прядь волос и серьезно посмотрела на Шувалова. Ее личико немного нахмурилось, опечаленное какой-то проблемой. Было видно, что она хочет что-то сказать или спросить, но не решается по каким-то причинам.

— Что-то не так? — спросил Егор.

— Нет, все в порядке.

— Тогда почему печаль в твоих глазах? — процитировал Егор строки из какой-то поэмы или стихотворения.

Испытывающе посмотрев на него, девушка произнесла:

— Я должна тебе сказать что-то очень важное, и ты обязан выслушать меня. От этого зависит наше будущее, и не только наше. Мне нужно признаться, но боюсь, что ты неправильно меня поймешь. Да я и сама себя не понимала! Все так сильно запуталось, что можно ошибиться.

— Ты замужем? — обеспокоенно спросил Егор.

Инга покачала головой.

— Нет, хуже.

— Что может быть для меня хуже?!

— Я — сотрудник милиции. — пристально глядя на Егора и следя за его реакцией, произнесла Инга.