Ольга Гаврилина - Смерть на фестивале

Первые тридцать секунд, на которых появилась Ванесса, они проглядели молча – она и еще несколько парней стояли на заднем плане и наблюдали, как ребятишки играют в футбол, являя из себя так называемый «фон». Далее шли кадры с веселым застольем во главе с Савеловой, там Ванесса мелькнула один раз, поставив на стол две бутылки воды. Наверняка эти эпизоды даже не вошли в фильм.

Следующий кадр был еще короче и мельче – главные герои спорили, остановившись на улице, их раздраженные лица занимали весь экран, и только в крайнем верхнем углу прошли две женщины, одной из них была Ванесса. Еще несколько секунд похожих съемок, где девушку было почти не разглядеть, и, наконец, рабочий момент – продюсер что-то объясняет группе мальчиков, а вот снова Ванесса, видимо, переводит Савеловой, рядом снуют какие-то люди.

– Стоп, – проговорила Лола, Дана нажала нужную кнопку. – Нет, не вижу ничего подозрительного и необычного. – Она внимательно смотрела на застывшие фигуры.

Еще несколько моментов, где Ванесса в толпе статистов, и Гавардо дает указания кому-то из техников, вот Консоли ведет за руку насупленного ребенка. Они прокрутили все кадры и расстроились – ничего, на чем можно было заострить свое внимание.

– Много у них детей задействовано в фильме, – констатировала Дана. – Почему продюсер на площадке толчется, не знаешь? Разве это его работа? – засомневалась она.

– Мне кажется, это от человека зависит. Есть такие, что деньги выбили, и все на этом закончилось, а есть из разряда энтузиастов – интересуются всем, что происходит на съемках. Хотя я не могу сказать, что отлично знаю систему кинопроизводства.

– Давай отталкиваться от того, что имеем, а материала у нас много, так что зритель не заскучает. Не успеет в себя прийти после эксклюзива с российским полицейским, как ты в подробностях приподнесешь смерть продюсера, да еще как первый свидетель преступления! – Уверенно заявила Дана и воинственно тряхнула ежиком асимметрично выстриженных волос.

– По поводу подробностей это ты махнула, их-то как раз опустить придется, да и кадры с телом уже частично заштриховали.

– Значит, выдашь в прямой эфир?

– В таком виде – да. В конце передачи – время же позднее будет. Вот только как полиция отнесется…

– Как обычно, возмутится и будет директору звонить наверняка. А о родственниках ты не подумала?

– У меня информация, что у Клаудио Консоли нет близких родственников.

– Уже легче.

В дверь постучали, и тут же в проеме показалась голова Стефано.

– Готовы к бою?

– Готовы! – вразнобой ответили Дана и Лола.

– Я вижу, вы закончили все, – радостно сказал он. – Пойдем перекусим по-быстрому, там каштановый пирог завезли.

– Других предложений я от тебя и не ожидала, – скептически проговорила Лола. – Лучше проверь, с прямым включением из Сицилии все в порядке, накладок не будет?

– Не будет! – заверил Стефано, закрыл дверь и затопал в сторону бара.

Эфир пошел, но Лола не чувствовала радостного головокружительного подъема, обычно сопровождавшего ее на передачах. Скорее, неимоверное напряжение, смешанное с настороженным ожиданием. Мало того, Дана, написавшая по меньшей мере сто сообщений знакомому полицейскому с просьбами срочно проинформировать о результатах аутопсии, даже не получила ответа, не говоря уже о неудавшихся попытках узнать что-то по телефону.

Во время рекламы Лола который раз перелистала блокнот – план программы казался связным и вполне толковым, вывод напрашивался сам собой – Ванесса и Консоли были убиты. Если это действительно так, то итальянская полиция должна связаться с российской и начать расследование. И если раньше это была лишь смерть никому не известной сицилийской девушки, то теперь это уже два убитых человека, один из которых известный продюсер. Лоле очень хотелось, чтобы несчастные супруги Мацоли узнали правду.

Рекламный ролик подходил к концу, включился свет в студии. Они прервались на моменте обсуждения действий Рубена и его непонятной встречи с Ванессой поздней ночью. Для Гавардо это свидание оказалось совершенной неожиданностью, и они ушли на рекламу прямо с крупного плана ошеломленного лица режиссера.

– Все по местам! – скомандовал помреж.

Криминалист с психологом, уже давно ставшие своими на программе, допили кофе, поставили пустые пластиковые стаканчики на стол рядом с кофемашиной, не так давно установленной в студии, и бросились к своим креслам. Маттео Гавардо все это время даже не двинулся, впав в полное оцепенение.