Павел Астахов - Невеста

— Разумеется, — сказал Павлов, передавая заведующей визитку. — Сообщите, пожалуйста, сумму расходов, и я все улажу.

Кристина открыла было рот, чтобы поторопить Артема, как вдруг одна из девочек, стоявших и шушукающихся поодаль, стала пятиться назад, пока не уперлась спиной в зеркало. Ее широко раскрытые глаза чуть ли не вылезли из орбит, на перекошенном лице застыло выражение всепоглощающего ужаса. Она не сводила взгляда с Артема.

— Аня, что с тобой? — встревоженно спросила Тамара Иннокентьевна, почти бегом кидаясь к странной воспитаннице.

Девочка закрыла руками рот и трясла головой, с ее губ срывались какие-то нечленораздельные, мычащие звуки. Ее ноги подогнулись, и она стала оседать на пол. Заведующая принялась ее поднимать. Девочки отошли в сторону, при этом на их лицах не было испуга, словно все происходящее — вполне обыденная картина.

— Я могу чем-то помочь? — спросил Артем.

— Нет, не надо. У нее это иногда случается… Ира, ну-ка, бегом, позови Софью Сергеевну! — приказала Тамара Иннокентьевна, и одна бойкая девчушка, мотнув рыжими хвостиками, унеслась вверх по лестнице.

— Всего хорошего, — попрощался адвокат, но перед самым выходом снова посмотрел на девочку. Она стояла, обхватив руками заведующую, ее глаза были закрыты, а худенькие плечики продолжали вздрагивать. На полу, рядом с красными туфельками, медленно расплывалась лужица.

— Пошли. — Кристина тронула за рукав Артема, и они вышли наружу.

— Шах.

Зэк, щуплый парень с плоским лицом и невыразительными глазами, чесал затылок и мучительно обдумывал следующий ход. Его оппонент был лет на двадцать старше и вдвое шире в плечах. Лицо словно высечено топором из старого дуба, спрятанные под густыми бровями глаза смотрели слегка насмешливо.

И в то же время весь облик уголовника говорил о том, что на узкой тропинке с ним лучше не встречаться.

— Твой ход, Кирза, — пробасил он, и щуплый еще отчаянней заскреб затылок.

— У тебя там что, вша завелась? — недовольно поинтересовался пожилой зэк, с интересом наблюдавший за игрой.

Кирза, проигнорировав вопрос, подвинул фигуру на другую клетку, обеспечив таким ходом, как ему казалось, временную безопасность своему королю.

Широкоплечий зэк по кличке Фрол хмыкнул и выдвинул ладью, лишая короля Кирзы какого-либо маневра.

— Мат. Все, Кирза, партия.

Сутулый нахмурился и смел свои фигуры рукой.

— Глупая игра.

— Ну почему же? — с невозмутимым видом возразил Фрол, аккуратно убирая в потрепанный пакетик шахматы — они были вылеплены из хлебного мякиша. — Если не умеешь играть, это не значит, что игра глупая. С тебя, кстати, сотка «зеленых».

— Как это? — опешил Кирза. — Ты же говорил, играем «ни на что»?

Барак взорвался от хохота зэков.

— Дурилка, — ухмыльнулся Фрол. — Ты что, думаешь, для меня сто баксов — деньги? Это так, ничто. Поэтому за тобой должок. Очевидцы — вся хата. Так ведь?

Со всех сторон послышался одобрительный гудеж.

На Кирзу было жалко смотреть. Он-то был уверен, что в шахматы здесь кого хочешь обыграет, а что вышло? Мало того, что опозорился, так еще и должником остался! Он слышал, что с Фролом шутки плохи — этот вор не первый срок мотает и вообще живет только по понятиям…

— Сынок, ты радуйся, что легко отделался, — хрипло сказал все тот же пожилой зэк с верхних нар. — Недавно один такой фраер пальцы веером раздвигал, мол, я в «шешбеш» [1] Нарды (жарг.). кого хочешь взгрею! Его Витька Кутаисский в два пинка обыграл, так потом жена этого лоха кредит брала, чтобы должок погасить!

— Ладно, — вдруг сказал Фрол. — Поди, Кирза, кипяточку согрей, чифирнем.

С затеплившейся надеждой в глазах Кирза помчался выполнять указание. Когда все было готово и литровая кружка пошла по кругу, Фрол, как бы между делом, спросил:

— Сам-то откуда?

— С Урала я, в Некрасовке жил.

— Че ж тебе, перед этапом не сказали, что на кон нельзя ставить, коли карманы пустые?

Кирза отрицательно покачал головой.

— Ну, времена, — протянул Фрол. — Лады, на первый раз прощаю долг.

— Спасибо, Фрол, — сразу засиял Кирза.

— Не «спасибо», а «благодарю». Или «от души», — строго поправил молодого зэка Фрол. — Нам за этими стенками у Бога просить спасения нет надобности…

— Благодарю.

— Есть кто родственники? — продолжал расспрашивать Кирзу Фрол.

— Мать в Некрасовке осталась. Старенькая уже. Батя умер, когда я совсем щенком был.

— И все?

— Нет, тетка. Только она в Москву подалась.