Сергей Генералов - Игра в детектив

– В-войдите.

Дверь раскрылась, и в каюте появился встревоженный молодой человек, явно не уверенный в том, что поступает сейчас правильно. Особенно, когда он увидел, что капитан не один. Брови Балабанова немедленно поползли вверх – он никак не ожидал подобного явления.

– Имейте в виду, – заявил молодой человек без предисловий, – что к этому трупу я не имею никакого отношения!

Присутствующие переглянулись.

– Присаживайтесь, – предложил молодому человеку Паша, – и расскажите все подробно.

– Не надо. Я не собираюсь ничего рассказывать. Я только хотел заявить…

– Володя, – произнес, наконец, Балабанов, – у тебя совесть есть?

– Не до этого, Виктор Андреевич, – отмахнулся молодой человек…

И здесь, кажется, уже пора кое-что пояснить.

Володе Загребаеву было около тридцати и на «России» он появился гораздо раньше Балабанова. Загребаев занимал здесь исключительное место – если Виктор Андреевич был корабельным детективом, то Володя плавал в качестве корабельного вора. Разумеется, неофициально. Видимо, на каждом пассажирском или туристическом лайнере существует подобный персонаж или даже целая группа персонажей. Они оседают на корабле, как на своей постоянной территории, и занимаются выгребанием ценностей из кают пассажиров до тех пор, пока их не возьмут с поличным и не отправят прямо с корабля на нары. Но сделать это очень нелегко, поскольку работают они осторожно, ведут себя прилично, и не привлекают особого внимания. Балабанов и Загребаев прекрасно знали друг друга. Виктору Андреевичу он достался, так сказать, по наследству и до вчерашнего убийства основной задачей и даже, в некотором смысле, занятной игрой для Балабанова было противоборство с Загребаевым. Классическая игра «Полицейский и вор»: Я должен тебя поймать! – Посмотрим, сможешь ли? – Это моя обязанность. – Ну-ка, догоняй! Это приносило осмысленность в спокойную работу Виктора Андреевича и даже некоторую остроту в скучный круизный быт. Но была у обоих одна похожая черта. Загребаев бесился, когда его называли корабельным вором – он считал, что хуже оскорбления придумать невозможно. А Балабанов терпеть не мог, если его должность определяли как «корабельный детектив».

– Я что-то н-не понял, – уточнил Овсянник, – о каком трупе идет речь?

– Как о каком? – удивился Загребаев. – О Романе Джанке. Вы что, еще не знаете?

– Т-т-твою мать…

Овсянник, против всяких правил, достал еще одну сигару и нервно закурил, Балабанов хлопнул ладонью по столу, а Исаев поднялся из кресла и подошел к молодому человеку.

– Мне кажется, – вкрадчиво предположил он, – что вам все-таки придется рассказать все, что вы знаете.

– Это еще почему?

Вместо ответа Паша вытащил свое удостоверение и продемонстрировал Загребаеву каждое написанное там слово. Теперь оказался в замешательстве молодой человек. Полный тревожного недоумения, он поднял взгляд на Пашу, потом с тем же недоумением опустил его по направлению к Балабанову и, наконец, остановился на Овсяннике.

– Был у нас, значит, один капитан, – взгляд вернулся к Паше, – А теперь, стало быть, второй появился.

– Вова, не остри, тебе это уже не поможет.

– А я тут при чем, Виктор Андреевич? Между прочим, сам к вам пришел.

– Учти, – погрозил пальцем Балабанов, – я тебя предупреждал.

– П-позвольте спросить, о чем это в-вы его предупреждали? Об у-убийстве?

– Это к делу не относится, – отмахнулся Балабанов, – я давно предупреждал его, что если он не прекратит подчищать каюты, то это когда-нибудь плохо кончится. Вот он и влип…

Овсянник при слове «подчищать» поперхнулся дымом, закашлялся и замахал руками. Оказывается, на его корабле не только убийцы, но и воры! Вдруг, на мгновение показалось, что мир, так уютно и беззаботно существовавший на теплоходе «Россия», медленно, но неотвратимо переворачивается с ног на голову и все привычные его черты с грохотом ссыпаются прямо на макушку капитана Овсянника. Откашлявшись, он подошел к своему спасительному бару, заполненному коньяком, и плеснул граммов пятьдесят в бокал. Предлагать гостям присоединиться он на этот раз не стал. Не до гостей было сейчас капитану Овсяннику.

– Боюсь, что у вас большие неприятности, Володя, – сказал Паша.

– А у вас? – осторожно спросил Загребаев.

– Очень может быть. Но у вас они начнутся все-таки значительно раньше. Я поясню, – Паша не стал в третий раз предлагать Загребаеву сесть, а просто взял его доверительно под локоть. – Вчера ночью на теплоходе произошло убийство. В баре «Матрешка» был зарезан один человек и орудием убийства послужил нож, который всегда находился под рукой бармена, Романа Джанка. Значит, Роман либо был убийцей, либо знал кто убийца, потому что, хоть ты тресни, а не мог он не заметить, кто взял в руки его нож… Улавливаете?