Сергей Генералов: Игра в детектив

Некоторое же количество рядовых туристов погоды не делало и сидело тихо-мирно.

В общем, вполне нормальная, привычная для всех обстановка царила в этом центре круизной жизни. Конферансье, начисто лишенный какого-либо азарта, отпускал равнодушные остроты и даже не делал пауз для аплодисментов, прекрасно понимая, что их не будет, а потом снова предоставлял место на сцене музыкантам…. И, о Боже! Какая духота! Воздух словно слипся и стал осязаем, как перед сильной грозой. Казалось, прямо из зеркального шара под потолком вот-вот сверкнет молния, долбанет оглушительный гром, выдавливая с хрустом оконные стекла и на посетителей ресторана хлынут потоки холодного ливня. Но ничего похожего не происходило. Перед глазами по-прежнему проплывали официанты, которых почему-то звали гарсонами, и их белоснежные курточки оттеняли по банному красные недовольные лица.

Около самой эстрады в этот вечер расположилась ничем не примечательная на первый взгляд компания. Её главой без ошибки можно было назвать джентльмена лет пятидесяти, худого и флегматичного. В глазах джентльмена явно читалась некоторая усталость, вызванная переизбытком (или, как любят выражаться в их круге, передозировкой) проблем и неприятностей, но выбрит он был гладко, а одет аккуратно. Даже здесь его внешний вид не потерял ни свежести, ни солидности. Джентльмен курил короткую трубку и от этого вокруг висел сладкий запах ванили. Звали джентльмена Альберт Сергеевич Ковец.

Напротив него развалился на стуле совершенно изможденный духотой парень. Тусклое лицо и короткая шея, покрытая крупными каплями пота, коротко остриженные волосы и крепкая фигура боксера роднили его с веселящимися неподалеку личностями криминального типа и явно указывали на принадлежность к сфере охраны. Так оно и было – Костя Обухов выполнял функции личного телохранителя Альберта Сергеевича. И что любопытно: в углу Костиного рта красовался короткий шрам, совершенно не уместный, но такой типичный. Видимо, для того чтобы стать телохранителем солидного человека, претенденту необходимо пройти процедуру разрывания рта. Сдать своего рода профессиональный экзамен.

По левую руку от Альберта Сергеевича Ковеца, подперев милое личико руками, сидела девушка лет двадцати. Звалась девушка Полиной и была она дочерью Альберта Сергеевича. Духота мучила Полину значительно меньше, чем остальных, поскольку на ней было лёгкое шёлковое платье с глубоким декольте на спине. Платье это, надо признаться, так удачно облегало чудесную молодую фигуру, что при каждом движении невольно подчёркивало её пленительную гибкость. Совершенно нельзя было ошибиться: каких-нибудь семь лет назад она представляла собой тот самый тип девочек, что напрочь свернули мозги набоковскому Гумберту-Гумберту. Эдакий соблазнительный гадкий утёнок, только хорошеющий с годами. Сейчас лицо её с чуть вздёрнутым носиком и изумрудными глазами под копной светло-русых волос выражало смертельную скуку – молодость требовала действия, а её компанию к этому времени уже разморило окончательно.

К тому же четвёртый участник компании – молодой человек, сидевший напротив Полины – был не из тех, кто способен привлечь внимание девушки. Одетый в светлую рубашку, расстёгнутую до пупа, да так что явственно виднелось заметное брюшко, он вёл неспешный разговор с Альбертом Сергеевичем Ковецом. Его очки в золотой оправе поблёскивали на свету и постоянно сползали по мокрому носу, а когда он сдвигал их обратно, стёкла касались бровей и вниз медленно скатывались капельки пота, прямо по бледному лицу и синеве выбритых щек. Короткие курчавые тёмные волосы и тонкие усы дополняли безрадостную картину. «Человек этот был моложе своего собеседника с трубкой и явно принадлежал к людям деловым» – такой лаконичной фразой вполне можно было бы ограничиться, пожелай мы вкратце охарактеризовать четвёртого участника компании, поскольку кроме дел молодого человека ничего не интересовало. Полное отсутствие лирики и романтики… Нет, определённо, такие не нравятся впечатлительным девушкам. Такие привлекают расчётливых женщин. Звали же молодого человека Вадим Щукин. Просто Вадим Щукин без всякого отчества и был он компаньоном Ковеца.

Что привело этих людей на борт теплохода, бороздящего Эгейское море по пути к порту Пирей? Что заставило их решительно покинуть Москву и что их ждёт дальше? Скажем, в том же самом порту Пирей? Казалось бы, простые вопросы! Но пока что, к началу одиннадцатого вечера, никто не смог бы ответить на них…