Виктория Константинова: Плохой хороший человек

– О, Леша, какими судьбами здесь? – удивился тот.

– Да, вот пришел сообщить Елене Субботиной о гибели ее мужа, – Леша кивнул в сторону накрытого простыней тела, – и похоже, опоздал.

– Вон оно что, – тихонько присвистнул следователь, – а что случилось?

– Авария. – коротко ответил Леша.

Игорь Борисович удивленно посмотрел на него:

– А вы тут причём?

– В крови обнаружена лошадиная доза снотворного.

– Ого. Это что ж получается? Мужик выпил снотворного, а потом решил поехать на машине?

– Не просто выпил снотворного, он похоже им поужинал. В здравом уме никто не будет принимать такое количество. Он бы умер в любом случае, за рулем или нет.

– Да, история, – вздохнул Игорь Борисович. – Похоже, мы в ней крепко завязнем.

– Интересно, она сама или кто помог?

– Кто ее знает, пока криминалисты своё слово не скажут, любые предположения преждевременны. Хотелось бы знать, узнала она о смерти мужа прежде чем броситься из окна или умерла в неведении?

– Вряд ли знала, – засомневался Леша, – меня отправили к ней сообщить о несчастье.

– Плохо ты думаешь о наших друзьях журналистах. В утренних криминальных сводках скорей всего уже проскочило сообщение об аварии. Вам же не сразу дело передали?

– В общем-то да. Сначала думали просто авария, но доза снотворного в крови жертвы такая огромная, что она опровергла все надежды закрыть дело. Игорь Борисович, а вы уже говорили с кем-нибудь из домочадцев или прислуги?

– Понимаешь, Лёшь какая история, – вкрадчиво сказал следователь, – кроме Субботиных здесь никто не жил, а весь служащий персонал был отпущен на выходные.

– О как. Откуда такая щедрость? И что, дома никого не было?

– В том-то и дело, что никого. Ни одного свидетеля. Теперь понимаешь, о чем говорю.

Лёша уныло кивнул. Эта история не предвещала ничего хорошего.

– А записку предсмертную нашли?

– Ищут. Да ты сам можешь пройти в дом, глянуть. Может, идея какая появится.

Идея, не идея, но осмотр дома может дать хоть какое-то представление о чете Субботиных, так внезапно и дружно скончавшихся. Леша зашел в дом, прошёлся по просторному холлу, интерьер которого больше напоминал рекламу, чем жилую комнату, заглянул на кухню. Здесь уже было интересней. Скорей всего именно здесь Елена Субботина провела последнюю ночь в своей жизни. Об этом красноречиво говорила переполненная окурками пепельница и куча немытых белых чашек с остатками кофе. На всех чашках был один и тот же отпечаток губной помады. По нему можно было даже определить очерёдность использования этих самых чашек: сначала след от губной помады был чёткий, с каждой чашкой он становился светлей, последняя чашка на столе была практически без отпечатков. Если бы не чашки и пепельница с вываливающимися окурками, то кухня тоже вполне могла сойти за рекламу в модном мебельном салоне. Все было в идеальном порядке, каждый предмет на своих местах, кухонные полотенца висели ровно, как по линейке и тем назойливее лезли в глаза немытые чашки, пепельница с разлохмаченными окурками и небрежно брошенный пульт от телевизора.

Пульт. Значит она узнала об аварии. Лёша позвонил Михаилу и попросил уточнить, когда начинаются утренние новости, а конкретней, рубрика криминальных событий и было ли сообщение об аварии. Миша не удивился такой просьбе, сказал что сейчас глянет в интернете и сразу перезвонит.

Лёша сел за стол, где предположительно всю ночь напролет просидела незнакомая молодая женщина и закрыл глаза. Он постарался представить себя на её месте.

Поздно. На улице ночь, в доме звенящая тишина. Она наливает себе кофе из сверкающей кофемашины, больше похожей на космический аппарат, чем кухонную бытовую технику. Руки дрожат, кофе немного выплеснулось на идеально чистую поверхность стола, но ни сил, ни желания вытирать образовавшуюся кофейную лужицу нет. Время медленно тянется: уже выпита шестая кружка кофе, начата вторая пачка сигарет, а она чего-то ждёт. Интересно, телевизор работал всю ночь или она его включила только утром, когда начались криминальные новости? Леша открыл глаза и ещё раз осмотрел кухню, для полной картины чего-то не хватало, что-то такое отсутствовало, очень важное, без чего рушилась хорошо построенная версия: горячо любящая жена, узнав о смерти супруга, добровольно уходит из жизни. Версия вполне годилась для слезливого сериала про несчастную участь миллионеров, но в реальной жизни все было гораздо проще. Зачем умирать молодой красивой женщине, судя по обстановке в доме весьма обеспеченной? Леша не верил в шекспировские страсти. Как правило, за красивой ширмой скрывались банальные зависть, ненависть, жадность. Современные Ромео и Джульетты не умирали из-за любви. Размышления прервал звонок мобильного. Миша доложил что утренние новости, в которых как раз прошло сообщение об аварии прошли в восемь часов утра. Леша поблагодарил за парня за оперативность и отключился. В этот самый момент он понял, какой именно детали не хватало для его версии. Телефон! Если Елена Субботина волновалась о муже, она должна была названивать ему бесконечно. В конце концов, обзванивать друзей, больницы, морги, как это делается в подобных случаях. Телефона на кухне не наблюдалась. Может, она автоматически прихватила его с собой, когда пошла наверх, а может и вовсе не собиралась так заканчивать свою жизнь? Максимов поднялся по крутой лестнице в комнату, где работали криминалисты. Поздоровавшись, он спросил, не находился ли мобильный хозяйки. Парни, в этот момент осматривающие ковер возле окна, только пожали плечами, телефон они не видели. Леша спустился вниз. Ещё раз заглянул на кухню, там никакого подобия средства связи не наблюдалось. Он прошёлся по холлу, осматривая каждую полочку, столик, кресло и даже пол, вдруг она его уронила. На журнальном столике возле роскошного кожаного дивана бежевого оттенка лежал раскрытый глянцевый журнал. Журнал был знакомый, в нем работала журналистом Лешкина одноклассница Алина Ковалева. Из любопытства он заглянул на открытую страницу. На него с большой фотографии смотрела красивая молодая женщина в нарядном брючном костюме, распущенные тёмные волосы в идеальном порядке, широко раскрытые глаза смотрели в упор. Женщина сидела на том самом диване, возле которого он сейчас стоял. Глядя на этот постановочный снимок можно было бы с уверенностью сказать: вот счастливый, беззаботный и вполне успешный человек, если бы не глаза. Они нарушали гармонию, выдавали. Несмотря на то что женщина улыбалась, в её глазах стояла глубоко спрятанная тоска, которую никаким фотошопом не исправишь. Статья посвящалась счастливой семейной жизни четы Субботиных. На нескольких снимках, иллюстрировавших счастливую жизнь была только Елена Субботина: на фоне дома, сада, водоема. Самого же Субботина на горизонте не наблюдалось. Под статьей стояла подпись: Алина Ковалёва. Леша хмыкнул. Надо же, и здесь Ковалёва успела. Нужно будет расспросить о Субботиных, может какая-нибудь интересная деталька и выплывет.