Кристина Линси: Ритмы Арье-Грауберга

– Вероятно, они заняты важными делами, – ответила Лидия Станиславовна.

– Просто не захотели выходить из дома! – заявила девочка огорченно.

Погода испортилась. Небо хмурилось, ледяной ветер пронизывал насквозь, мелкий дождь чередовался со снегом. Лита мерзла даже в шерстяном свитере и демисезонной куртке.

– У нас запланирована прогулка по набережной и катание на катерах! – объявила экскурсовод.

– Выполняйте сами ваш план, а мы посмотрим на вас из автобуса! – отозвался один из туристов.

Остальные рассмеялись.

– Я посоветуюсь с начальством, – сказала экскурсовод.

Туристы начали возмущаться.

– Почему раньше нельзя было это сделать?!

– Прогноз погоды был известен заранее!

– Метеорологи обещали, что сегодня будет тепло и солнечно, – возразила экскурсовод.

Она созвонилась с начальством и изменила план. Туристы покатались по городу, посетили два храма, затем отправились на вокзал и получили багаж, который сдали заранее в камеры хранения в начале экскурсии. Остаток дня Лидия Станиславовна и Лита провели на вокзале, в комнате отдыха, под одеялами, перед телевизором.

В поезде они согрелись, хотя не рискнули снять теплые вещи. В вагоне было двадцать два градуса, но воздух казался прохладным и влажным.

Утром прибыли в Москву. В столице ярко светило солнце. Синее небо слепило глаза. Лита, игнорируя возражения матери, надела куртку и неохотно вышла наружу. Девочка недоуменно смотрела на людей, одетых по-летнему легко, и не хотела верить в то, что в Москве жара. Но, спустя три минуты, она сняла куртку, свитер и изъявила желание избавиться от джинсов. Лидия Станиславовна переодела дочку на вокзале, в туалете.

– Поедем в Александровский сад, к фонтанам! – попросила Лита.

– Сначала домой, – ответила Лидия Станиславовна и удивилась, услышав телефонный звонок.

Леонид должен был вернуться только через неделю. Но позвонил не он, а сосед, Андрей.

– Извините, что беспокою, но это очень важно! Когда Вы вернетесь?

– Мы уже в Москве, на вокзале, – обрадовала собеседника Лидия Станиславовна.

– Я скоро приеду! – пообещал Андрей.

Он, действительно, прибыл быстро.

– Отвези нас в Александровский сад! – потребовала Лита.

– Сейчас мы поедем домой! – возразила Лидия Станиславовна, укоризненно глядя на дочь.

Лита нахмурилась.

– Не обижайся! – сказал ей Андрей. – Мы будем гулять там, где ты пожелаешь. Но прежде мне надо побеседовать с твоей мамой.

– Беседуйте, только недолго! – ответила девочка.

Лидия Станиславовна подумала, что дочка слишком избалована. Нужно изменить методы воспитания, пока еще не поздно.

В комнате было тихо и сумрачно. Богдан встал, раздвинул шторы и взглянул на часы. Половина пятого! Слишком рано! Все магазины закрыты. Ждать долго и невыносимо. Голова гудит, тело ломит, тошнота подступает к горлу. Надо срочно опохмелиться! «Что делать?» – возникает классический вопрос. «Идти к соседу!» – ответил сам себе Богдан Тарасюк, талантливый человек, мечтающий стать знаменитым писателем. В чем заключается его талант, Богдан еще не решил, и с темой будущего бестселлера не определился. Но он точно знал, что хочет написать что-нибудь. Только вдохновения пока не было.

Сосед, Эдуард Вячеславович Кречетов, был художником. Он делал иллюстрации для разных книг. Богдан уважал соседа. Кречетов редко употреблял спиртное, но для гостей у него всегда имелся коньяк. Жалко будить хорошего человека в такую рань, но другого выхода нет! Эдуард – нормальный мужик, он поймет и простит.

Так рассуждал Богдан Тарасюк, покидая свою квартиру. Выбравшись на лестничную площадку, он заметил, что дверь у соседа приоткрыта. «Художник тоже не спит!» – обрадовался Тарасюк. Он позвонил, затем постучал и, не дождавшись ответа, рискнул войти.

Кречетов сидел в кресле с закрытыми глазами.

– Доброе утро, Эдуард Вячеславович! – произнес Богдан вежливо, громко и четко.

Художник не ответил.

– Неудобно тебя беспокоить, но мне больше никто не поможет! – продолжил Тарасюк.

Эдуард Вячеславович молчал, а на его лице вдруг стали проступать странные бледно-лиловые пятна. Губы и нос посинели.

Богдану стало страшно.

– Что с тобой?! – крикнул он и заметил на полу маленькую игрушечную панду.

У Кречетова не было ни детей, ни внуков. Хотя панда не казалась безобидной игрушкой. Ее голова напоминала череп.