Инна Балтийская: Ночной гламур

– Ты ее испугалась? – мне почему-то захотелось слегка уколоть надменную красотку.

– Я? Ее? Нет, что ты, – мило улыбнулась Танюша. – Просто с Ромкой у меня так, несерьезно было, чтобы навык не потерять. Я, ты думаешь, ля чего в этот журнал пошла? С разными придурошными бабенками про их уродские сумки беседовать? Фигушки! Тут можно с такими крутыми мэнами познакомиться на разных приемах и презентациях! В принципе, это единственный способ с ними познакомиться. А где еще? Серьезные бизнесмены на ночные дискотеки не ходят, не по статусу, в Интернете они тоже не сидят, вот я и нашла к ним свою лазейку.

– И как успехи? Со многими познакомилась? – я уже не ехидничала, и спрашивала из чистого любопытства. Но Танюша почему-то обиделась.

– И познакомилась. – жестко сказала она. – С двумя. А с кем, тебе не скажу.

– Да я тебе и так верю. – поспешила успокоить я. – Мне и самой бы неплохо с кем-нибудь познакомиться…

– С твоей шевелюрой? – фыркнула Таня. – Ты обратись к Муле, она для тебя клевый имидж придумает. Вот тогда и дерзай.

– Кто такая Муля?

– Наша стилистка. Да ты ее сегодня видела, она совсем лысая, мимо глаз не пропустишь.

– Она, чего доброго, и меня побреет?

– Ты думаешь, тебе это повредит? – откровенно рассмеялась Танюша. – Нет, дорогая, с твоей шевелюрой побриться – это лучшее, что ты можешь сделать.

Весь вечер я провела в Интернете, изучая все, что только можно было узнать о злополучной модной сумочке, а назавтра ровно в полдень позвонила в обитую серой кожей дверь старинного кирпичного дома в тихом центре. Мне открыла дверь пожилая женщина в коричневом платье. Критически окинув взглядом мои джинсовые брючки-бермуды и джинсовый топик, больше похожий на широкий лифчик, она, не говоря ни слова, отступила на пару шагов и жестом показала мне куда-то налево.

Я обвела глазами огромный холл, устланный, судя по всему, дорогим паркетом, и бесчисленное количество дверей, куда-то ведущих. Невольно мне вспомнилось булгаковское четвертое измерение – нет, ну вот скажите, откуда в стандартной квартире дореволюционного дома может быть такое количество комнат? Правда, я уже не застала советские коммуналки, возможно, десяток комнаток на одну квартиру не так уж и много, но тут дверей никак не меньше двадцати…

Тем временем женщина в коричневом двинулась в указанном ею же направлении, и я поспешила за ней. Через полминуты я оказалась в большом зале, судя по встроенной мебели и каким-то вполне космическим агрегатам, это была кухня. Молоденькая девушка с ослепительно белыми, какими-то кукольными роскошными локонами до талии небрежно кивнула мне из-за настоящей барной стойки. Ее нижняя половина была надежно скрыта нижней частью бара, и я видела лишь белоснежный верх трикотажного облегающего платья. Но и верхняя половина впечатляла. Бюст у девушки был минимум четвертого размера, талия на его фоне казалась просто осиной. Большие голубые глаза с неправдоподобно черными длинными ресницами, не мигая, уставились на меня.

– Вы официантка? – обратилась я к девушке. У той отвалилась челюсть, а женщина в коричневом мгновенно испарилась из кухни.

– Вы хотите меня оскорбить? – сварливо взвизгнула наконец пришедшая в себя девица. Ее глаза сузились и превратились в узкие черные щели. – Я не понимаю, кого ваш журнал все время присылает! В прошлый раз какая-то кикимора пожаловала, так посередине разговора вдруг вскочила и ушла! Теперь вы! Я жаловаться буду вашему руководству!

– Вы Валерия Никольская? – догадалась я. – Извините, просто вы стоите за барной стойкой, вот я и подумала…

– Я не стою, я сижу за стойкой! – еще больше обиделась девица и ловко прокрутилась вокруг своей оси. – И потом, вы что, мою фотку в журналах никогда не видели?

– Там вы по другому одеты. – попыталась оправдаться я. По правде говоря, я никогда не разглядывала фотографии в глянцевых журналах, и уж тем более не пыталась запоминать лица. Вообще, про Леру Никольскую я помнила только то, что она дочка очень богатого бизнесмена, который пять лет назад развелся с ее матерью, и теперь замаливает перед дочерью свой грех, покупая ей баснословно дорогие наряды, машины и даже дома.

– Нет, ну какое хамство! – порыв гнева уже иссяк, и девица ныла больше по привычке. – Прийти в приличный дом, и не узнать хозяйку!

Я лишь тяжело вздохнула, огляделась по сторонам и, не дожидаясь приглашения любезной хозяйки, села на стоящую перед баром замшевую кушетку на металлических ножках. Затем достала из джинсового рюкзачка маленький цифровой диктофончик, выданный редакцией, и наставила его на ярко окрашенный блестящей розовой помадой ротик девицы.