Анна и Сергей Литвиновы - Успеть изменить до рассвета

Девушка глянула на часы: четверть восьмого. Заметила мысленно то место, где произошла встреча. Только вряд ли, подумалось, он завтра окажется тут же — если чувак тренируется по‑настоящему, в другой раз темп у него должен быть совсем иным.

Что ж. Задачу на сегодня Варя выполнила. Можно было возвращаться домой, то есть в гостиницу, переходить к водным процедурам и начинать жизнь обычной туристки.

* * *

Снизу, с тротуаров, Нью‑Йорк ее подавлял. Идешь как будто в узком ущелье, а вокруг возвышаются пятидесяти‑семидесятиэтажные скалы. Поневоле почувствуешь себя песчинкой или муравьишкой.

Но Варя побывала и на самой верхотуре — смотровой площадке Рокфеллер‑центра. Сверху Манхэттен, со всех сторон окруженный водой, с гигантскими мостами, величественными небоскребами и зеленым пятном (Центральным парком), небрежно брошенным в самом центре острова, выглядел как колоссальный памятник человеческому интеллекту и воле. И капиталу, конечно.

В кассе Рокфеллер‑центра давали скидку, если одновременно купишь билет в Музей современного искусства — Варя и туда отправилась, все равно собиралась.

В гардеробе музея пришлось постоять больше получаса — опять обслуживал (как и в гостинице) парень‑инвалид, только на сей раз с ДЦП в легкой форме. А потом, уже сдав пальто, Кононова обнаружила, что раздеваться не обязательно и три четверти посетителей прекраснейшим образом разгуливают по залам с лапсердаками под мышкой.

Сам музей ошеломил богатством коллекции. Подумать только! Картин Моне — штук тридцать, Мунка — больше полусотни, сотни — Ван Гога, Кандинского! Подумалось: если раньше русские цари шедевры живописи скупали (и мы Эрмитажем теперь наслаждаемся), потом — наши Щукины‑Морозовы (им мы Пушкинским музеем и Главным штабом обязаны), то теперь великие картины потекли туда, где деньги — за океан.

На вечер Варя купила себе билет на любимый мюзикл «Мамма миа!» — хотелось увидеть на Бродвее, в оригинале. (Разумеется, все эти траты, от музеев до бродвеев, были из своего кармана, бюджет комиссии подобных расходов не позволял.) После музея ее не удивило, что публика засовывала пальто под сиденья, а по проходам расхаживали торговцы поп‑корном и колой. Однако мюзикл оказался прекрасен. Работали артисты — как принято в Америке — изо всех сил, музыка «Аббы» ласкала слух — жаль только, что временами Варя то спала с открытыми глазами, то просто отключалась. Ее внутренние часы показывали четыре утра, и она ничего не могла с собой поделать. Однажды обернулась — ей достался билет хоть и с краю, но на втором ряду — и не могла удержаться от смеха: добрых две трети зала — японцы, китайцы, туристы из Европы — мирно дремали под музыку, откинувшись в креслах и прикрывшись своими пальтишками и куртками.

* * *

На следующее утро Варя, хватив кружку кофе, снова отправилась на пробежку. Никто не знал, что джоггинг для нее в Нью‑Йорке — основное, остальное — лишь гарнир, приправа, способ времяпрепровождения.

В этот раз она спортивную куртку сразу повязала на поясе: «Вдруг захочется передохнуть — тогда накину, чтоб не просквозило». И в руку пластиковую бутылку с водой взяла, причем не только для питья. И хоть она сама себя уговаривала: «Раз он вчера был, совершенно не значит, что появится сегодня. И абсолютно не факт, что мы снова встретимся — бог его знает, каким он сегодня маршрутом побежит», но рассчитала, исходя из вчерашнего, в какую сторону он начнет, и встала метрах в трехстах от дома олигарха. Там была небольшая площадка, и Варя производила наклоны, вращения, ускорения — и при этом зорко поглядывая на дорожку, на которую должен был выбежать он.

И все получилось примерно так, как она рассчитывала. Корюкин, одетый по‑спортивному, действительно быстрым шагом вышел из своего подъезда. ( Личник следовал за ним.) Олигарх перебежал Пятую авеню. По дорожке спустился вниз, в парк. Выскочил на беговую дорожку. И потрусил в сторону Вари. И она прекратила разминку и, взяв бутылку, потихоньку побежала ему навстречу.

В голове у нее мелькнуло: «Повторяется ситуация с Кордубцевым. Как бы нечаянное столкновение в заданном месте. Только у меня в этот раз нет никакого усыпляющего яда. И Корюкин, будем надеяться, не обладает способностями Елисея».

Русский богатей, разумеется, снова заметил и сосканировал Варю. А когда между ними оставалось метров пять, она неловко уронила пластиковую бутылку — прямо на его пути. А затем неуклюже бросилась за ней — и рухнула под ноги олигарху.