Ирина Калюжнова: Танец живота

Теперь Вадик стоял перед Алексеем Тимофеевичем, и он мог рассмотреть его получше. Но в проёме двери лицо казалось расплывчатым тёмным пятном. Вадик открыл дверь, ничего не спрашивая, и теперь молча стоял на пороге Алексей Тимофеевич понимал, что нужно придумать причину своего посещения, но потом решил, что совсем не обязательно и двинувшись вперёд спросил:

– Можно пройти?

Вадик молча посторонился. Алексей Тимофеевич миновал тёмную прихожую и зашёл в комнату, которая очевидно претендовала быть гостиной. Здесь стоял большой телевизор журнальный столик и два мягких кресла. Через открытую дверь была видна вторая комната – спальня с широкой кроватью и большим зеркалом. Комнаты одна в одну. Неудобная планировка. Впрочем, стены здесь не капитальные и дверь находится почти у самой стены. Так что здесь нетрудно сделать перепланировку, чтобы комнаты были отдельными. Почему он об этом думает, какое это вообще имеет значение. Ну, очевидно, какое-то имеет, раз он об этом думает. Вся мебель не самая дорогая, но и не дешёвая неплохо для грузчика и танцовщицы, которая никогда не ходит между столиками. Вадик зашёл в комнату и встал у стены. Комнату освещал свет настольной лампы. Вадик, зайдя вслед за Алексеем Тимофеевичем, зажёг верхний свет. И только тут Алексей Тимофеевич понял, почему Вадик открыл дверь, ничего не спрашивая, и молча пропустил его в комнату. Вадик был пьян. Пьян трагически и безнадёжно, пьян, как человек в принципе не пьющий и пить не умеющий, но не видящий другого способа утихомирить боль. Очевидно, он уже давно находился в состоянии бесчувствия, которое поддерживал всё новыми и новыми порциями спиртного, как только боль пробивалась сквозь алкогольный туман. Бутылки выстроились строем вдоль стены. Пустые бутылки от мартини соседствовали с бутылками от дешёвой водки. Вадик пил без разбора. В углу гостиной стояли две большие, туго набитые спортивные сумки.

Вадик, пошатываясь прошёл мимо кресла и присел в углу на корточки. Глядя на Алексея Тимофеевича мутными глазами, он запинаясь сказал.

– Ну и что ты на это скажешь, ты ведь колдун.

Он гыкнул, что, наверное, должно было изобразить пренебрежительную ухмылку.

Алексей Тимофеевич не стал отвечать. Вадик его знает. Интересно откуда, вряд ли он смотрит по телевизору передачи, посвящённые аномальным явлениям и психоэнергетике, в которых Алексей Тимофеевич иногда участвует. Хотя трудно сказать, кто что смотрит. Может быть Анита про него что-нибудь говорила, или показала его на концерте, куда они с Лёлей приходили посмотреть выступление Нины. Что ж значит в городе он человек известный, это, конечно, приятно и полезно для бизнеса.

Несмотря на то что Вадик представлял собой жалкое зрелище и казалось бы в таком состоянии, что может рассказать всё что угодно, Алексей Тимофеевич понимал, что ничего важного и информативного он не скажет и поэтому решил сделать обходной маневр. Оглядев комнату, он увидел на одном из кресел, с наброшенным сверху зелёным клетчатым пледом, игрушечную обезьяну. Покрытая длинной белой шерстью, с удивительно человеческим выражением лица, игрушка притягивала взгляд оригинальностью и уродством.

Алексей Тимофеевич поднял обезьяну, так что её лапы смешно повисли в воздухе и спросил.

– Что это?.

– Положи и не трогай, – с неожиданной злостью выкрикнул Вадик. – Это белая обезьяна.

– Что, что.

– Белая обезьяна. Ты Голсуорси читал колдун хренов, это белая обезьяна.

Алексей Тимофеевич опустил обезьяну обратно в кресло и кивнул на сумки.

– Уходишь отсюда?

– Тебе то что?

– А этого зверя с собой берёшь?

– Нет, она тут остаётся, потому что это белая обезьяна.

Вадик, не вставая, потянулся к бутылке, в которой очевидно ещё что-то оставалось и начал жадно захлёбываясь пить из горлышка.

Некоторое время Алексей Тимофеевич молча смотрел на него. Но Вадик, очевидно, совсем не замечал, что в комнате находится ещё кто-то. Мысленно он был где-то в других мирах. Алексей Тимофеевич вернул его к действительности, задав вопрос.

– Где Анита?

Алексей Тимофеевич склонившись над Вадиком, и Вадик поднял на него мутный взгляд.

– Ах вот оно что, Анита.

– Ты знаешь, что с ней.?

Вадик посмотрел на него мутным взглядом.

– А кто такая вообще Анита и существовала ли она когда-нибудь?

Такая дурацкая попытка спрятаться за туманной фразой взбесила Алексея Тимофеевича, и он сказал резко.

– Ты прекрасно знаешь, что Анита существовала, вопрос в том, где она сейчас. Ты должен это знать.