Андрей Константинов - Раскрутка

– Ну вы ж понимаете: грамоту дать куда проще, чем…

– А главное – дешевле! – согласился Петрухин. – Ладно, бог-то с ним, с Грибковым. Как говаривал Остап Ибрагимович: «Мебель генеральши Поповой меня интересует, но – меньше…» Значит, никаких вологодских заводиков, равно как упоминания «Магистрали», в семантике дружниковской речи не всплывало?

Гладышев задумался:

– Чего нет – того нет. На замначальника ОРЧ-1 полковника Руднева батон – да, крошил. За депутата Омельчука я уже рассказывал… Блин! Только вы того, не звоните про это дело! Я ж вам так, чисто по-дружески…

– Спокойно, Жора! За кого ты нас держишь?!

– В общем, по Дружникову – это всё, чем могу. За прочими подробностями отныне, слава богу, не ко мне. – Гладышев скосил глаза на часы, присвистнул: – Ой-йо! Времени десятый час, а мне еще сто километров по Приозерке пилять!

– По нынешним пятничным пробкам, вполне может именно он и случиться – «пи-и-лять», – посочувствовал Петрухин. – Посему: не смеем боле! Еще раз спасибо за помощь, Жора! И – ни хвоста тебе, ни чешуи!

– Да не за что. Обращайтесь. Только чтоб не так, как в прошлый раз. Со жмуром-наркоманом.

– Ну и что вы обо всем этом думаете, инспектор Купцов?

– Я думаю… – Леонид выдержал паузу и покосился на пустой графинчик: – Думаю, что еще по сто пятьдесят не помешает.

– Мудро! Глыбко! – похвалил напарника Петрухин и, сунув голову за бархатную портьеру, зычно пробасил: – Барышня!..

Москва, 29 июня 2011 года, ср.

Чиновник департамента международного сотрудничества Министерства спорта, туризма и молодежной политики РФ Юрий Платонович

Шмаков мог бы зарабатывать неплохие деньги, снимаясь в ведомственной социальной рекламе. По крайней мере, типаж его идеально подходил под укоризненный собирательный образ « Вот таким он был, пока не начал заниматься спортом! ». Росточка плюгавенького, тощенький, лысенький, с вечно влажными мягкими ладошками… Такое вот ходячее недоразумение, невесть какими ветрами занесенное в солидное учреждение. Да еще и прижившееся в самом сытом его, в «международном», подразделении. Мало того – «прижившееся» на должность зама! Правда, таковых у начальника департамента Тигунова было целых три. И персонально Шмаков курировал исключительно второстепенные административно-хозяйственные вопросы. Но тем не менее. Помните флотскую шутку про начальника склада? [5] Если у начальника склада последняя мышь от голода повесилась, он все равно – начальник склада, уважаемый человек. А не какой-нибудь там «кап-два». Вот то-то же…

Правда, окружающие Юрия Платоновича персоны всё равно воспринимали его как классического «клерка в квадрате». То бишь и образом-подобием – шестёрка (пусть и козырная), и характером с душонкою обратно – коллежский асессор, не более. Знаете, есть такая категория людей, про них еще говорят: «Пролез в ферзи, в душе оставшись пешкой». А коли так – ну ползает этакая вошь по министерским коридорам, да и пускай её. Кстати, если у кого возникнет желание визуально представить себе эту «ошибку министерской природы», рекомендуем пересмотреть рязановский «Жестокий романс». Юрий Капитонович Карандышев в блестящем исполнении Андрея Мягкова – вот это и будет он, наш очередной, не главный, но в какой-то степени все равно герой.

Другое дело, что Карандышев, помнится, был беден аки церковная мышь. И вот здесь ужо подивились бы министерские, поведай им о том, что старательно поддерживающий имидж аскета (в пределах разумного, разумеется) Юрий Платонович Шмаков в миру являлся держателем нескольких банковских счетов в заграничных кредитных учреждениях. На коих счетах к настоящему времени скопилась сумма масштаба если и не «неприличного», но – довольно близкая к тому.

Что министерские? Да прознай о том та же секретарша Тигунова – экс-чемпионка Европы по синхронному плаванию, томная красотка Зоенька Улицкая, – будьте уверены, совсем иначе реагировала бы она на дежурные шмаковские комплименты. С очередной порцией которых в данный момент он и просочился в начальственную приемную.

Просочился, привычно прижимая обеими ручонками к впалой груди потрюханный служебный «дипломатик», приходившийся ровесником чуть ли не Московской Олимпиаде.

– Утро доброе, Зоенька! Выглядите сегодня потрясающе! Ей-богу! Вышедшая из пены Афродита, завидев вас, стыдливо прячется обратно. В пену же. Ну да там ей и самое место. Пока есть вы, Зоенька!