Алексей Доброхотов - Вскормить Скрума

Прошел час. Поплавки стояли, как вкопанные. Большая стрекоза опустилась на один из них и застыла над замершей водной гладью маленьким растопыренным вертолетиком.

Солнышко с неба припекало. Птички в лесу заливались. Комарики слабо попискивали над ухом. Тишина и покой бродили рука об руку вдоль извилистой береговой линии лесного озера.

Хорошо. Покойно.

Если бы не саднила сердце подлая страстишка до вожделенной, несчастной рыбы, век бы сидеть так на бережку и наслаждаться гармонией мира.

Переглянулись. В глазах сына читался немой вопрос:

«Не клюет. Что дальше?»

Неудобно стало отцу перед ребенком. Поманил богатой добычей, а дать не сумел. Не идет дичь в силки. Не жрет подлая рыба наживку. Или место не то подсказали дружки-рыболовы. Или удочки неправильные продали. Или червяков подсунули тощих, комбикормом отравленных.

Взбудоражилось сознание доцента нереализованностью желания.

«Наживку нужно проверить», – молвил он сухо и потянул на себя удилище. Дернул сердито и за один раз обе снасти на берег вытянул. Перепутались в воде лески двух удочек, перемотались хоть ножом режь. Что за непруха! Снова снасти готовь, крючки вяжи, поплавки ставь.

В третий раз вышли на исходную.

«Прикормить. Их прикормить надо, – вдруг осенило большого охотника, – Где колбаса?»

Полетели в воду жалкие остатки куры-гриль, разомлевшие на солнце черви, сушки, пряники, яичная скорлупа и последние бутерброды. Снова взметнулись хищными пиками тонкие удочки. Плюхнулись в озеро пузатые поплавки, разгоняя сонных водомерок. Встрепенулись острыми хвостиками. Следом уже спиннинг в суетливых руках воблером поблескивает. Вот-вот острыми крючьями рассечет водную гладь.

«Мелочь прикормим щучка приплывет… – потер ладошки родитель, – Ничего. Не горюй. Будет на ужин рыбка».

Надоело ему ждать милости от природы. Решил вырвать инициативу из рук противника. Огорошить его стремительностью напора. Такую развел на берегу кипучую деятельность, что если бы оказалась в это время и в этом месте какая-нибудь заблудившаяся рыба, то она непременно бы покончила жизнь самоубийством, добровольно выбросившись на берег от хохота.

Вскочил отец на гладкий, прибрежный камень, замахнулся широким полукругом, свистанул в воздухе коротким, гибким удилищем и завопил на весь лес истошно и горестно. Глубоко засадил себе трезубец воблера в широкую часть спины чуть ниже поясницы. Поймал огромную рыбу.

Поизвивался пронзенным червяком вокруг камня, изловчился, вытащил крючья из тела, постонал, поохал, приложил к поврежденному месту разжеванный подорожник.

«Точно. Не умеют нормальные удочки делать. Ничего путного на них не поймаешь», – сообщил горестно сыну, вытряхнул содержимое рюкзака на землю, схватил острый ножик и пошел в лес нормальное удилище резать. Как дед заповедал. Деревянное. Правильное. Чтобы никаких новомодных катушек с боку не наворочено. Палка, леска, крючок, поплавок. Без излишеств. Просто и прочно. Только так можно рыбу поймать, в леске не запутаться и других не поранить.

«Сиди, Витька, – махнул рукой на ходу, – Этими новомодными удочками только рыбу пугать».

Присел парень на стульчик. Подпер кулачками голову. Сидит на белую сушку смотрит, что безмятежно плавает вокруг поплавков и ровным счетом никто из жителей водного царства ею не интересуется.

Примерно через полчаса отец стремительно выскочил из леса, словно за ним по пятам кто-то гнался, схватил сына за руку:

«Бросай все. Бежим!» – крикнул и поволок его за собой вдоль берега на другую сторону озера.

«Почему? Что случилось?» – непрестанно вопрошал на бегу юноша. Но родитель упорно молчал, пока они не оказались по его разумению в относительном удалении от опасности.

«Значит так. Стой тут и никуда не уходи. Сейчас тут будет спец. операция. Я только что НЛО видел, – тихим голосом, наконец, пояснил он, – Там, на опушке, – махнул рукой в даль, – Стоит их корабль».

«Здорово! Пошли, посмотрим!» – загорелся подросток.

«Нельзя. Это опасно, – категорично пресек отец, – Стой тут, я сказал».

«Почему?»

«Не все могут оказаться доброжелательными».

Он выглядел крайне встревоженным, каким-то растерянным и усталым. Не поверить ему сын не мог. Но и верить, как-то, казалось, стремным. Хотя как не поверишь, когда все вещи остались лежать на берегу, и они стремительно улепетывали, не разбирая дороги.

Судя по всему, рыбалка не задалась. Большую рыбу в тот день они не поймали. Зато клюнуло нечто иное. Таинственное, захватывающее.