Алексей Доброхотов: Вскормить Скрума

Баба Зоя –богомольная старушка.

Нина – медицинская сестра профилактория.

Филипыч –сельский фельдшер

Хохин –генеральный директор.

Леонид Иванович Скрючников – главный врач профилактория.

Виктор Иванович Мухин –лейтенант с РЛС.

Михеич —ночной сторож.

Геннадий Петрович – начальник 6 отдела.

Семён Иванович – помощник начальника 6 отдела.

Саша Головин –пропавший офицер.

Паша Охрипенко —пропавший офицер.

Лобов – лейтенант, командир второго взвода спецназа.

Майор Глумов –командир части РЛС.

Гусякин —прапорщик, комендант офицерского общежития.

Сержант Цыбуля – почти дембель.

Скрумы, Грумы и жители деревни Урумы.

Один генерал – начальник военного училища.

Третий день стояла невыносимая жара. По свидетельству сторожил явление для этого времени года необычное, загадочное. Не то проявился парниковый эффект, столь долго предрекаемый обывателю средствами массовой информации, не то Земле, наконец, надоело вертеться в одном и том же положении и она, потянувшись, подставила Солнцу примороженные за многие века местечки, не то некто неведомый решил в очередной раз испытать на прочность разомлевших от благополучия землян. По той или по иной причине всколыхнулось неожиданно состояние природы, и выходить из дома особенно в полдень совершенно не хотелось. Мухи изжаривались на лету. Черными хлопьями сажи кружились по комнате как внутри разогретой духовки, а вылетев на улицу, шлепались обугленными тушками на расплавленный асфальт.

Он лежал на кровати возле распахнутого настежь окна и с надеждой смотрел в бездонное синее небо. Раскаленный воздух запечатался в маленькой душной комнатенке и ни за что не хотел двигаться с места. Полное безветрие превратило барак офицерского общежития в одну большую финскую сауну. Пот скатывался ручьями по телу, и даже лейтенантские погоны на сброшенной гимнастерке казались от него мокрыми.

Уже второе ведро воды размазалось по коже вафельным полотенцем, а спасение все не приходило. Страницы книги липли к пальцам. Строчки размывались в одно большое чернильное пятно. Мысли плавились. Мозги вскипали. Время медленно стекало с круглого циферблата густой, сладкой медовой каплей.

До выхода на улицу оставалось часа три.

Отбросив в сторону непробиваемый томик научного содержания, он скинул с себя последнее из того, что оставалось на теле и, раскинув широко руки, упал на теплое одеяло лицом вниз. В сознании осталось последнее, единственное желание влезть по самые уши в холодную воду и забыться. Но общественный душ не работал по причине планового ремонта котельной, а на болотистую речушку идти поздно. Пока протопаешь километр туда по знойной, пыльной дороге, пока вернешься обратно, от былого удовлетворения и следа не останется. Вот если бы дернуть на машине… Но на ней уже уехали все свободные от несения службы. Все, кроме него. Собрались с утра пораньше и улетели, как стая крикливого воронья. А он, белый, остался, как брошенный велосипед коменданта с проколотой задней шиной.

Нарочно не взяли, или о нем просто не вспомнили? Кому нужен новичок? Хотя кто-то что-то говорил вчера вечером насчет воскресного пикника на берегу речки… Но он не придал этому большого значения. Не в его вкусе так проводить время. Вялить тело на солнцепеке, кормить разомлевших комаров и пить теплую воду в чужой компании. Сам отказался. Надеялся поваляться утром в кровати, почитать, подумать. Вот и остался, не встал, не вышел к общему сбору. Кого винить?

На улице солдаты шумно обливались холодной водой из шланга. Присоединиться к ним офицерская гордость не позволяла. Но, видимо, вечером придется, сжав зубы, последовать их примеру. Гигиена требует жертв… Хотя может быть получится искупаться по дороге в реке…

Назойливая муха уже в третий раз села на влажные ягодицы. Он согнал ее, но она села снова. Пришлось перевернуться на спину, начать лениво отмахиваться. Одну удалось пристукнуть влажным полотенцем. Но их уже оказалось две. Вскоре и третья присоединилась к вялой компании.

«Нужно было марлю натянуть, – лениво протянулась размякшая мысль, – Завтра, после дежурства обязательно натяну. Выпрошу в санчасти и натяну… Достали…».

Тем временем мух стало больше. Глаза начали их различать или они объявили мобилизацию… Черные точки стройными звеньями медленно парили под самым потолком вокруг пыльной лампочки, выбирая момент стремительно спикировать на потное тело. Отдельные элементы изредка отрывались от общего строя, опускались на стол и производили дозаправку, нахально облизывая грязными хоботками сладкие стенки стакана. Рядом расправленная позавчерашняя «Российская газета». Вставать и шлепать их совершенно не хотелось, но и допускать наглой агрессии тоже. Так они чего доброго заразу какую-нибудь занесут. Кто их знает, в каком месте они до этого ползали. Сразу вспомнился пропитанный аммиаком солдатский туалет с одной огромной выгребной ямой.